Говорят, в IT много платят. Стоит ли идти в программисты, если мне 30 лет и я гуманитарий?

Во время пандемии коронавируса, когда в московских группах по аренде квартир соискатели уточняли, что "работают в стабильной IT-сфере, поэтому проблем с оплатой не будет", число студентов на курсах переподготовки выросло на треть и больше. Среди тех, кто пошел переучиваться, много людей старше 30 лет — 35% от всех слушателей, по данным "Яндекс.Практикума". Часто раньше они не имели никакого отношения к IT. Писатель, воспитательница, бывший сотрудник Следственного комитета, которые ушли в IT, и их коллеги — о том, как переучиться и что может не понравиться на новой работе. Как прийти в IT с нулевым уровнем Подавляющее большинство разработчиков в мире — не гуманитарии, по данным доклада о сообществе Stack Оverflow, у них есть профильное образование, техническое, математическое или естественно-научное. Но войти с нуля в профессию можно. Самый простой способ — стать тестировщиком. Так сделал Денис С., ему 35 лет, он писатель и журналист — до курсов тестировщиков зарабатывал тем, что писал статьи в газеты и рассказы в литературные журналы. Иногда заказов было много, а иногда — не было совсем, гонорары были небольшими. Учиться пошел не на отдельные курсы, а в компанию, которая на аутсорсе занимается тестированием разных продуктов. "Обучение длилось месяц — в это время мне не платили зарплату. Потом я проходил собеседования на разные проекты внутри компании. Меня взяли работать на один из самых сложных проектов, где я тянул с большим трудом, — это главная причина, почему через полгода я уволился", — говорит он. По его словам, тому, кто захочет уйти из творческой профессии в тестировщики, стоит знать следующее. "Тебя берут джуниором — это первый уровень, где зарплата минимальная. Мне не хватало денег, чтобы снимать квартиру или комнату в Москве, я жил в хостеле. Спустя почти полгода — незадолго до моего увольнения — перешел в инженеры-тестировщики. Тогда зарплата стала выше, я мог позволить себе снять жилье, но посчитал: аренда, еда, проезд, почти не оставалось денег на развлечения и на то, чтобы откладывать". Зарплата растет по мере того, как вы осваиваете навыки. Но если вы с трудом тянете повседневные задачи — это будет долго. "Переход к инженеру от тестировщика обычно занимает три месяца. Но у меня это заняло почти шесть месяцев — мне трудно давалась работа, я не сильно интересовался тестированием, не прокачивал навыки, хотя мог ходить на курсы". Коллектив в IT может показаться чужой средой. "Разработчики мыслят не так, как я, — продолжает он. — Обычно я не сразу их понимаю, когда они объясняют разработку или изменение, которое они внесли в программу. А когда понимаю, думаю: я бы эту штуку объяснял совсем по другому. Есть трудности перевода. У меня часто было желание — взять документ с техзаданием и переписать его человеческим языком. Сейчас я попробую вернуться в журналистику, но, если не получится, буду опять рассматривать вакансии тестировщиков — их много. Все-таки думаю, это хорошо, что я получил новую специальность, которая может приносить деньги в случае кризиса". Конечно, есть примеры, как люди успешно осваиваются. Евгении Берендеевой 33 года, она педагог, семь лет работала в детском саду. "Поняла, что начала выгорать, и решила уйти, — рассказывает она. — Встал выбор — чем заниматься дальше. Мое знакомство с тестированием, наверно, как и у большинства тестировщиков, началось с книги Романа Савина "Тестирование dot COM". Книга зашла хорошо, дальше я читала сайты по тестированию, смотрела видео на ютубе. Параллельно изучала язык программирования Python. В начале года прошла курсы тестирования в "Яндекс.Практикум". Учеба местами давалась легко, местами — тяжко, но все преодолимо. С июня работаю тестировщиком в "Озоне". Отсутствие технического образования не мешает. Знаний, что дают курсы, для начала карьеры достаточно. Единственное, тяжело дается IT-сленг. Но и с ним в принципе разобралась — когда обсуждается что-то, уже не сижу с выпученными глазами и с мыслями: "О чем они, что здесь происходит и что хотят от меня?" "Вчера ты умел только открыть Word и интернет" Способ посложнее — стать разработчиком. Выучить несколько языков программирования и освоить программы, которые используют в IT-отделах. Так поступил Альфред Шахов. Он юрист по образованию, работал в Следственном комитете, потом у него был свой бизнес, был замдиректора в фирме, которая занимается тендерами. В IT ушел не из-за зарплаты — сейчас она меньше, чем на руководящей должности на прошлой работе, а потому что ему нравилась IT-культура. "Для себя я рассматриваю IT как что-то бескомпромиссное — если можно здесь работать, то зачем искать что-то еще? Меня привлекло качество окружения здесь — это интеллектуалы, интересные люди", — говорит он. Альфред не считает себя гуманитарием, несмотря на образование, — он всегда любил технику, собрал свой первый компьютер по частям. "Да, у гуманитариев — людей, которые были далеки от IT, — есть трудности с обучением. У них нет продвинутых знаний в общении с компьютером. Это такой психологический барьер — вчера ты умел только включить, выключить, открыть Word и интернет, а теперь тебе нужно учиться кодить. Сейчас с этим столкнулась моя жена, она работает на госслужбе, но посмотрела на меня и пошла учиться на тестировщика. Ей трудно дается из-за отсутствия этой базы. Мне легко давалось. Но если боишься математики — не надо идти в машинное обучение (например, чтобы потом обучать нейросети — прим. ТАСС). Я не любил математику в школе, поэтому пошел учиться на фронтенд-разработчика — создавать веб-приложения, сайты". Альфред научился программировать сам за полгода (так можно делать), затем пошел на трехмесячную стажировку в "Яндексе", а после стал младшим разработчиком интерфейсов в "Яндекс.Маркете". "Нового разработчика не будут подгонять, наоборот, все помогут. Не могу сказать, что легко будет всем. Если нет опыта продвинутого общения с техникой, будет сложнее". "Ему 35 лет, чему он может меня научить?" Наши герои ушли в IT после 30 лет. Солидный возраст для отрасли, в которой эйджизм — одна из проблем. В США сотрудники старше 45 лет зарабатывают меньше, чем более молодые коллеги. Это, конечно, проблема не только в IT, подробно об эйджизме мы писали здесь. Но именно в IT сотрудников списывают в менее перспективные быстрее, чем почти везде (разве что кроме большого спорта и балета). Больше всего вакансий в сфере технологий адресованы кандидатам в возрасте 25–30 лет. Это данные рекрутингового агентства hired.com, которое ежегодно исследует то, как меняются зарплаты в IT, а также дискриминацию тех или иных групп соискателей. В России не исследовали, какая разница в зарплатах у соискателей до и старше 35–45 лет. В самом сообществе эта тема под запретом, знать, сколько получает коллега, не принято — люди, которые дружат в офисе, не обсуждают оклады. Сотрудники компаний, которые поговорили с автором, считают, что эйджизм есть, но скорее в разговорах, чем в действиях вроде отказа брать кого-то на работу из-за возраста. "Где-то в Европе меня, наверное, могли бы засудить, но я спрашиваю у кандидатов старше 35 лет: "Комфортно ли вам будет работать в молодом коллективе?" У нас почти все младше 25 лет. Хотя я никогда не отказывал из-за возраста — готов взять и человека старше 40 лет, если он пройдет техническое собеседование", — говорит Артем Н., руководитель отдела разработки крупной российской компании. "У нас много сотрудников 18–20 лет — часто это очень амбициозные парни, которым важно развиваться. Как-то они обсуждали руководителя одного отдела так: "Ему 35 лет, чему он может меня научить?" — рассказывает Алена П., сотрудница IT-компании из числа лидеров в России. "У меня в отделе новый тестировщик — ему 35 лет. Он был предпринимателем и раньше вообще не касался IT — это его первая работа. Два месяца работает, и я вижу, что он пойдет дальше, за это время он освоил то, что люди осваивают за год. Он задает очень много вопросов мне, коллегам, быстро схватывает. Так бывает не всегда, парень с такой же историей — пришел в IT с нуля — не справился, хотя я долго искала к нему подход: "Попробуй так или так". Ему было неудобно спрашивать, а сам он думал однобоко и не очень быстро понимал", — рассказывает Анна, менеджер проектов в IT-отделе международной консалтинговой компании. "Могут назвать Анечкой, попросить мой Instagram" Больше 91% разработчиков в мире — мужчины. Женщины в IT жалуются на "стеклянный потолок" (трудно занять высокую должность, на нее скорее возьмут мужчину), на меньшие, чем у мужчин, зарплаты, пренебрежительное отношение к навыкам. Трудно ли придется женщине в начале карьеры в IT? На уровне джуниора она ничего не заметит, но, если есть амбиции расти, этот вопрос появится. "Узнать, какая зарплата у коллег, больше ли получают мужчины, невозможно, — продолжает Анна, — нам нельзя это обсуждать. Насчет сексизма в моей компании — его нет, потому что у нас догма на этот счет: эйчары следят, чтобы ничего подобного не происходило даже на уровне общения. Но я работаю на проектах с заказчиками из других компаний. Там иногда происходит нарушение деловой этики, меня на совещании могут назвать Анечкой, попросить мой Instagram. Я отвечаю, что у меня нет Instagram. Как-то заказчик сказал мне: "Как это у тебя нет Instagram, а как же понять, какая ты в белье?" Бывает неприятно, когда тебя не слушают на совещаниях, где все мужчины. Как-то я была единственной женщиной в переговорной, все обсуждали проект. Сначала не могла вставить слово, потом втиснулась с тем, что, по моему мнению, нужно добавить. Было ощущение, что меня проигнорировали. И через минуту то же самое говорит мой коллега, и все: "О, какая замечательная мысль, нам нужно так сделать!" Это такой удар — вроде у тебя есть голос, но вроде у тебя нет голоса". "Я пришел в офис и начал орать на всех" В стартапах люди перерабатывают — работают, пока есть идеи, все время находятся на связи. В корпорациях — по-разному: где-то ответственность размывается и можно делать мало, а где-то — в норме посидеть за работой по выходным. "Как-то проходил собеседование, технический руководитель рассказывал, что у них в отделе атмосфера стартапа, все работают по выходным, и так гордился этим",— рассказывает Артем Н. "Я иногда работаю по выходным, — рассказывает Альфред, — как и другие мои коллеги, но не потому, что кто-то палкой бьет: "Давай быстрее". Мне самому интересно — у меня проект, я им увлекся. Если у меня есть время, я никуда не поехал — поработаю в субботу пару часов". "Во многих местах создается такая атмосфера, что все перерабатывают, — рассказывает Павел И., руководитель отдела. — Да, вроде как никто никого не гонит, но люди выдыхаются на проектах и выгорают, это проблема. Я видел много выгоревших людей, которые были на грани нервного заболевания. Это случалось и со мной — после одного сданного проекта я пришел в офис и просто начал орать на всех матом. Мне сразу дали отпуск на месяц. Сейчас я руковожу разработчиками и слежу за тем, как они себя чувствуют, — если вижу, что кто-то работает как не в себя, не спит, у него скачет настроение — разговариваю с ним, предлагаю отдохнуть". Но даже в тех компаниях, где не принято, чтобы сотрудники жили проектами, точно не получится быть неторопливым и часто пить чай. Вся система, в том числе программы, в которых организован процесс, продумана так, чтобы люди работали быстро и с самоотдачей. Анастасия Степанова