Знаменитый путешественник Федор Конюхов представил в Краснодаре выставку «Палитра пилигрима»
— После какой экспедиции вы ощутили себя художником? — Не было такого. Я с детства рисовал. Еще в школе учителя говорили: «Федя, тебе надо быть художником». И хотя я пошел в мореходное училище, мысль стать художником не отпускала. — Почему же тогда мореходное? — После восьмого класса надо было выбрать себе профессию. Учителя советовали ехать в художественное училище, а родители настаивали на мореходном. По папиной линии все были рыбаками да моряками. Священниками еще. Работу художников считали легким трудом, недостойным настоящего мужчины. И тогда я принял решение: если на лодке переплыву Азовское море и не испугаюсь воды, то пойду в мореходное. Если не получится, то в художественное. Вышел на веслах от Кирилловки и пришел к Темрюку. Потом еще три дня домой возвращался — лодку тащил. — Сомнений не осталось? — Я всегда знал, что родился для подвигов. Говорил об этом в школе — все смеялись. Уверял всех во время учебы на художника, что стану академиком. Мне отвечали: «Да кто тебя примет?!» Сейчас я академик. Это как в спорте, если занимаешься, то обязательно должен стать мастером. Иначе какой ты спортсмен? Дорога должна вести к вершинам. Я мастер спорта по лыжам, альпинизму, парусному спорту. И никогда ни с того ни с сего ничего не делал. Если я к чему-то шел, то всегда рассчитывал на долгое время вперед. Некоторые мои экспедиции готовятся по десять, двадцать и даже тридцать лет. Также и с картинами. В 1982 году я стал членом Союза художников СССР, но до этого много работал. Помню, как преподаватели говорили, что из тысячи написанных картин люди признают две-три и еще столько же купят. А я думал, что написать надо еще больше. Сейчас их у меня три тысячи. — Вы ставили перед собой цели и добивались их. Но всегда ли они оправдывали средства на их достижение? Чем приходилось жертвовать? — Оправдывает ли цель средства — я не знаю. А жертв не было. Даже Эверест не стоит того, чтобы отдать за него жизнь. Что касается моей семьи, то я путешествую с 15 лет, и другим они меня не знают. Столько экспедиций было! Там я собрал материал для своих картин, здесь я молился и стал священником. Опасности были, конечно. Но если ты идешь к вершине Эвереста или по дрейфующему льду к Северному или по леднику к Южному полюсу, то должен знать, что впереди не будет гладкого пути. Будь готов и физически, и морально. Помню, как подошел к Эвересту, дотронулся до скал и подумал: «А я готов вбить сюда крюк?» Жизнь на волне — Чем питаетесь во время экспедиций? Что было самым экзотическим? — Когда шел на лодке 153 дня, ел сублимированные продукты. Это пакеты со специально разработанным рационом для экспедиций. Ведь многого с собой не возьмешь. Экономишь газ, берешь один баллон из расчета на семь дней. Его хватает только для приготовления горячей воды на пакетированный суп. Когда я шел на яхте, то мог позволить себе взять с собой и что-то более существенное. А во время экспедиции на весельной лодке из Чили в Австралию, ближе к экватору, рыбу ловил. Если шел на верблюдах, то ел, что едят в Африке, а если на собачьих упряжках ехал по Чукотке, питался тем, что едят эскимосы — нерпой, китом. — На картине «Мне 300 лет» вы изобразили себя крайне усталым. — Вообще, в картинах я стараюсь не передавать моменты крайнего напряжения. Мне больше хочется углов и красок. Ведь в океане я скучаю по вертикальным линиям. Там нет ни столбов, ни вышек, ни деревьев — только горизонт. И красок нет — все серое. Даже на восходе и закате в природе все сдержанно. — Вы достигли своей главной цели в жизни? — Нет. У меня экспедиции постоянно. Пока я нахожусь в одной, вторая уже на подходе, а третья закладывается. Возвращаясь, я сразу собираюсь снова. Пока себе праздника не делаю. Я романтик и мечтатель, занимаюсь тем, что мне интересно. У меня свои амбиции и цели, равнодушия нет. Сейчас готовится высадка на Луну. Я понимаю, что не высажусь и отношусь к этому ревностно. Но без дела не сижу, строю в своей деревне обсерваторию. Когда наступит момент, буду сидеть и смотреть. Люди полетят на Марс, я тоже буду следить. Ведь это те же экспедиции, которые готовим и мы. И если я не смогу их выполнить сам, то хочу хотя бы принять участие в их подготовке и так открыть новую эру. — На какой стадии находится ваш проект с Артуром Чилингаровым, будете погружаться на дно Марианской впадины? — Это наша совместная мечта еще и с Сенкевичем. Для ее воплощения в нашей стране все есть: технологии, материалы, ученые, конструкторы, рабочие руки, но нет амбиций и патриотизма. А потому нас опередили. В 2012 году батискаф построил Джеймс Кэмерон, он ему обошелся в 9 млн долларов. Да, деньги большие, но ведь у нас есть люди, которые имеют несоизмеримо больше. Сейчас наше правительство приняло решение о строительстве своего батискафа, начались разработки. Хотят его сделать за 6-8 лет. Но дело передали в военное ведомство, а нам, гражданским, сказали искать свое финансирование, своих конструкторов. Эти уже засекречены. Но мы оптимисты, живем на волне и надеемся построить быстрее. — В ситуациях, когда жизнь на волоске, о чем думали? — Я свои путешествия не рассматриваю как путь в один конец. Мы просчитываем все до мелочей. Но, конечно, случиться может всякое, особенно сейчас, когда климат меняется. Но я всегда знал, что надо выкарабкиваться. Оставаться романтиком — Замечаете изменения экологии? — В худшую сторону. Был в Южном океане, там столько теперь медуз плавает! Раньше меня альбатросы и киты сопровождали, а сейчас они — редкость. Люди сами виноваты. К примеру, Россия — единственная страна, которая имеет китовую тюрьму. У китайцев ее нет, они покупают животных у нас. Японцы убивают, но не держат. А мы 100 китов держали, 99 белух и 19 касаток. И сейчас продолжаем, только уже не в таком количестве. Кто их наКамчатке спасал? Я. Приехал и выпустил. Во Владивостоке выйти не мог, боялся, что меня бандиты убьют. — На Кубани сейчас создают международный центр экологического туризма. Как считаете, перспективы есть? — Туризм надо развивать, и особенно экологический. Проблема в том, что, когда запрос перерастает возможности, любой туризм начинает загрязнять окружающую среду. Как это вышло в Вологодской области: туалеты рассчитаны на 3000 человек в день, а на поезде их приезжает в три раза больше. — Вы побывали во многих городах и странах, посмотрели быт разных народов. Не хотелось где-то задержаться? — У меня много друзей во всем мире, и да, я знаю много красивых и комфортных городов — и в Америке, и в Африке, и в Японии. Но всегда возвращаюсь домой, в Россию. Мне нравится в нашей стране гигантский простор не только природы, но и души, культуры, вероисповедания. Вот почему я всегда и с любовью, и с обидой, и с ревностью говорю о наших достижениях. К сожалению, сейчас молодежь больше волнует вопрос, сколько за это заплатят? Я такое не согласен слушать. У нас так никто и не поднялся на четырнадцать восьмитысячников. А альпинисты 33 стран это уже сделали, в том числе Литвы и Польши. А ведь наши альпинисты по подготовке лучше многих. Надо иметь амбиции. Я бы хотел пожелать молодым ребятам стать романтиками, следовать своей судьбе и таланту. И всегда стремиться во всем быть первыми. Вопрос сыну — Когда Федор Конюхов готовится пересекать Атлантику — «кухню погоды», на что и на кого вы ориентируетесь? Оскар Конюхов: — Любая экспедиция связана с метеорологией и прогнозами. Когда Федор летал вокруг света на воздушном шаре, мы два года изучали направление потоков Южного полушария. Благодаря этому, взлетев в Австралии под Пертом, ему удалось облететь земной шар за 11 дней только лишь за счет воздушных потоков. Мы работаем с профессиональными метеорологами, их единицы на планете. Дэвид Дехенау (он живет в Бельгии) вел всех успешных кругосветчиков. До Конюхова были две экспедиции: швейцарцы (прошли за 20 дней) и американец (за 13 дней). Федор хотел пройти за 10 дней, но в Индийском океане был циклон — с большими (выше 10 км) грозовыми облаками. Дэвид отправил Конюхова по дуге в Антарктиду, на 60 градусов Южной широты, практически в полярную ночь. Это был сложнейший маневр, который вошел в историю всех воздухоплавательных книг. Если бы Федор выпал из потока, он бы так и остался в Антарктиде навсегда. Кстати В марте стартует новый проект: на катамаране Конюхов отправится с Канарских островов курсом на Антигуа, пересечет Атлантику, а затем и Тихий океан. Катамаран будет работать только на солнечной энергии. Техника английского производства, но на российских композитных материалах и солнечных батареях. Ростовский Россельмаш софинансирует проект. Потом эти солнечные батареи они хотят поставить на свои комбайны.
