Вдова Андрея Дементьева: У него было твердое намерение отметить 90-летний юбилей
Два года назад ушел из жизни известный поэт, многолетний ведущий радиопередачи «Виражи времени» на «Радио России» Андрей Дементьев. Своими воспоминаниями с Sobesednik.ru поделилась его четвертая супруга Анна Пугач, которая подхватила эстафету и теперь сама ведет программу и выпускает книги мужа. Жена не поддержала его в трудную минуту – После школы я поступила на факультет журналистики МГУ, и параллельно меня временно взяли работать в отдел писем журнала «Юность», – рассказывает Анна Давыдовна. – Тогда главным редактором был легендарный Борис Полевой, а его заместителем – Андрей Дементьев. В те годы отделу писем уделялось особое внимание. Традиционно читатели писали авторам, советовались – писатели были властителями дум, и успех публикаций оценивался по количеству писем. Часто приходилось спорить, бороться за своих авторов. Андрей Дмитриевич удивлялся моему напору. Наверное, еще и это заставило его ко мне присмотреться. Конечно, Андрей был красавец, у него было много воздыхательниц, и при его внешности можно было бы быть более искушенным... Но нет! Он был человеком целомудренным и нравственным. Однажды мы оказались вместе в командировке в Париже в гостях у главного редактора журнала «Континент» Владимира Максимова, засиделись допоздна, а денег на такси не было, и мы пошли пешком на другой конец города, где располагалась наша гостиница. Всю ночь шли, разговаривали и поняли, что нам очень интересно вместе. Постепенно возникла необходимость друг в друге. – Получается, Андрей Дмитриевич из-за вас ушел от своей третьей супруги? – Это был для него довольно сложный период, в силу его правильных взглядов на жизнь. Но тут еще сыграло и то обстоятельство, что в 1991 году, после путча, творческие коллективы стали распадаться. Не миновало это и «Юность». Андрей Дмитриевич взял в штат новых людей, нашел спонсоров для журнала, но старшая часть коллектива не приняла нововведений. И несмотря на то, что по новому уставу Андрей был единогласно избран бессрочным главным редактором, он принял решение в один день – уйти, о чем дал интервью в СМИ. Для многих сотрудников это был шок, но его поддержала вся редколлегия журнала, это были все знаменитые писатели. Но совершенно не поддержала семья, в первую очередь жена, поскольку была далека от его дел и переживаний. Этот разрыв намечался еще до меня. Отсутствие поддержки в сложную минуту, посыпавшиеся упреки Андрей и не простил. Он все оставил семье и пришел ко мне с одной борсеточкой в панельный дом на краю Москвы. Это был поступок! Когда его друзья – Андрей Вознесенский, Генрих Боровик – спрашивали: «А если не получится, вернешься?», Андрей жестко отвечал: «В любом случае – никогда!» Видимо, слишком велика была обида. А некотoрые друзья, уже прошедшие опыт расставаний и возвратов, говорили: «Мы так не смогли». «Почему не разводишься?» – Вы сразу расписались? – Нет. В 1990-х мы ушли из «Юности», какое-то время были без работы. Председатель ВГТРК Эдуард Сагалаев позвонил Андрею и предложил поехать в Израиль – возглавить корпункт, сказав: «Здесь пропадете, а там будет работа». Мы к этому времени уже побывали в командировке в Израиле и сделали два телефильма, поэтому страна и проблемы были знакомы. Помню, Андрей возразил: «Я репортером начинал работать 40 лет назад!» На что Сагалаев пошутил: «Ты будешь писать стихи, а Аня работать». «Но мы же не расписаны», – сказал Андрей. И вот благодаря Эдуарду Михайловичу мы стали официальными супругами. – А почему же не раньше? – Он был какое-то время еще расписан со своей прежней женой. Когда я спрашивала: «Почему не разводишься?» – он отшучивался: «Разведусь, а ты скажешь: давай женись!» Когда развелся, то тоже не спешил с этим. А потом сделал это спонтанно. Как-то сидели утром в субботу дома, и он вдруг предложил: «А пойдем распишемся?!» Пришли в загс. Я зашла первой, а мне работавшие там женщины разъясняют правила: подавайте заявление и приходите через месяц. Смеясь, отвечаю: «Вы с ума сошли?! Я бойца еле довела до загса!» Они тоже засмеялись: «Ну приводите!» Когда увидели Андрея, то закрыли дверь на ключ и сказали ему: «Не выпустим, пока не подпишете». Андрей помчался за шампанским, конфетами, отметили в загсе и поехали к его маме. Она была очень строгая и взыскательная, не принимала прежних его жен, а тут обрадовалась. Достала свою довоенную красивую вазу и подарила нам. Андрей, зная и боясь свою маму, был очень рад такому приему и потом всегда рассказывал об этом. Фото: личный архив Анны Пугач – Он посвящал вам стихи? – Андрей даже выпустил целую книгу «Я продолжаю влюбляться в тебя...» Сейчас вспоминаю одно из них: «Я тебя восторженно люблю, а в разлуке горестно скучаю. Только жаль, что жизнь идет к нулю. И душа поэтому в печали. Ты мне нежно говоришь в ответ: «Никаких нулей, пока я рядом… Ведь любви моей так мало лет, что о годах говорить не надо…» – Недавно вышел сборник стихов Андрея Дементьева «Мы – скаковые лошади азарта». Как появилась эта книга? – У них с Андреем Вознесенским была, например, такая игра. Кто-то напишет стихотворение, прикроет ладонью половину и спрашивает другого: «Смотри! Если так оставить, хорошо будет?» – «Хорошо». И Андрей легко убирал то, что оставалось под ладонью. В результате этой игры у него скопились емкие четверостишия, которые он собирал, хотел издать, но не успел. Читая эту книгу, понимаешь: у него не было случайных стихов, все связано с его жизнью, с жизнью страны. Удивляет, что его произведения и сегодня современны. К тому же у него были острые стихи. Например: «Всем заломили руки, кто косо взглянул на власть. Уж лучше с ней жить в разлуке, чем в лапах ее пропасть». Или: «И, устав от словоблудья, я кричу у стен Кремля: Что же с нами завтра будет? Что же с нами будет, …?!» Вообще непечатная лексика в стихах ему не была свойственна. А когда Жерару Депардье дали российское гражданство, Андрей написал: «Видно, наша жизнь идет ко дну. Если мы заезжим кинозвездам можем бросить под ноги страну, и свое достоинство, и гордость». – Анна Давыдовна, помните последнее стихотворение мужа? – Конечно. Он тогда лежал в больнице, но мы все равно надеялись на лучшее, готовились отмечать его 90-летие. У него же отец и мама не дожили несколько месяцев до 90-летия. Поэтому он за полгода начал волноваться, у него было какое-то предчувствие. В больнице муж говорил мне: «Не дождутся! Я проведу свой юбилей!» Очень этого хотел. Каждое утро через силу вставал, принимал душ, брился, надевал чистую рубашку и садился за работу. Андрей уже в больнице подготовил к изданию две книги: воспоминания «Ни о чем не жалейте вдогонку» (она вышла уже без него) и сборник новых стихов «Жизнь – одна. Любовь – одна». Помню, он закрыл папку и сказал: «Анька, там сама все доделаешь. Я что мог – все сделал». И последние его строчки были такие: «Я думал, что жизнь моя будет долгой и безмятежной, как наша Волга. И так оно было в начале, пока мы не повстречались. Ты ворвалась метеором в судьбу мою, и я понял, что я тебя очень люблю. И нам ни слов, ни признаний не надо, когда все сказали друг другу взгляды». Это было за пять дней до его ухода. "Ни о чем не жалейте вдогонку". Памяти Андрея Дементьева * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №38-2020 под заголовком «Вдова Андрея Дементьева: За полгода до 90-летия у него появилось плохое предчувствие».
