В Музеях Московского Кремля — в Одностолпной палате Патриаршего дворца и в выставочном зале Успенской звонницы — открылась выставка «Элегантность и роскошь ар деко. Институт костюма Киото, ювелирные дома Cartier и Van Cleef & Arpels». И если, например, отдельную экспозицию, посвященную дому Cartier, в Кремле уже показывали в 2007 году, а рассказывающую о модельере Поле Пуаре — в 2011-2012-м, то гастроли коллекции женских нарядов эпохи ар деко из Института костюма Киото проходят в России впервые — до 11 января. К тому же, многое из этой одежды было отреставрировано специально к нынешнему показу и впервые покинуло Страну восходящего солнца и институт Киото, входящий в четверку главных мировых музеев моды. Своим названием стиль ар деко обязан конкретному событию — выставке, хотя между ней и утверждением термина прошло почти сорок лет. В 1925 году в Париже прошла Международная выставка современных декоративных искусств и художественной промышленности, откуда архитектор Ле Корбюзье и позаимствовал ар деко, сокращенное от arts décoratifs. Но как имя нового стиля это словосочетание войдет в обиход только в середине 1960-х. Английский писатель Олдос Хаксли в 1930-м сказал, что «современная простота богата и роскошна», и в этом сочетании — один из ключевых признаков нового стиля. В моду ар деко вошел благодаря кутюрье-реформатору Полю Пуаре — он переосмыслил женский силуэт и еще в 1906-м избавил его от тисков корсета. Вместе с тем ар деко как направление, уравнивавшее в правах изобразительное искусство с декоративным, обратилось в том числе к экзотике восточных культур. И в экспозиции есть придуманное Пуаре пальто из синего шелкового бархата, с вышивкой золотой нитью и бисером, которое надлежало носить, чуть спуская с плеч назад — как кимоно. Мода на Японию шагала по Европе с конца XIX века и, разумеется, привела не только ко всевозможным стилизациям: например, кимоно и заказывали непосредственно из Японии, и в Музеи Кремля сейчас привезли домашнее платье из ало-оранжевого шелкового крепа, с цветочной вышивкой, идущей от лопаток до икр. Однако ар деко, подобно многим тяготеющим к синтезу стилям, делал заимствования из разных эпох. С одной стороны на выставке показывают черное газовое платье с золотистым орнаментом (кутюрье — Мадлен Вионне), созданное под впечатлением египетских орнаментов, всплеск моды на которые был вызван, в частности, раскопками гробницы Тутанхамона в 1922 году (под стать наряду здесь есть броши в египетском стиле фирм Cartier и Van Cleef & Arpels). А с другой окажется платье дома Boué Sœurs (т.е. сестер Сильвии и Жанны Буэ), которое отчасти напомнит галантный век рококо. Пастельная розово-серая гамма, расшитая цветами треугольная вставка на отогнутом корсаже. И даже с нашитыми на плече и подоле идиллическими букетиками, фирменным знаком дома Буэ. А с третьей стороны будет robe de style, характерное и для Жанны Ланван, и в целом для ар деко платье с пышной юбкой, вновь адресующее к нарядам XVIII века, но вместе с тем смело расшитое геометрическим узором, напоминающем об искусстве ацтеков. Описание составных этого вечернего платья занимает в каталоге три строчки: «шелковая тафта, кружево, шифон, бисер, стразы, блестки, кристаллы; ткачество, вышивка, плетение». Культура вещи одна из примет той эпохи — независимо от масштаба вещь сделана тщательно, как драгоценность, будь то брошь, серьги, платье или манто. Потому и, в общем-то, крошечный (9*5,9*2,5) несессер Cartier внутри умудряется вместить несколько отделений, а снаружи, на крышке, — китайскую вазу с пышным букетом. Для изготовления которого не поленились задействовать разноцветные эмали, кораллы, изумруды, сапфиры, — а в основании этого самого сосуда и на ручке несессера есть еще и алмазы да бриллианты разных огранок. В общем, все необходимое, если воспользоваться прямым переводом с французского слова «несессер». И ведь если учесть, что как раз в пору ар деко ежедневный макияж стал обычным делом, тут действительно все самое нужное. Да что там, если целую витрину занимают каблуки для туфель, одинаковой формы и высоты, зато декорированные почти с ювелирной изощренностью. Это выставка, где декоративно-прикладное искусство отражает «повадку», походку эпохи, ее приметы. В 119 вещах из Института костюма Киото, среди которых наряды, придуманные домами Пуаре, Шанель, Сестер Буэ и Сестер Калло, Фортуни, Ланван и еще в 80 аксессуарах, эскизах к ним, иллюстрациях из журналов и фотографиях. И если, скажем, прямые силуэты платьев просты, это компенсируется кружевом, вышивкой и причудливыми поясами. А в дополнение к таким силуэтам появляется шляпка-клош (от французского слова «колокол»), завершающий акцент в новом женском силуэте. Если женщины курили, то оформлялось это обстоятельство зажигалкой Cartier (кресало со спичкой) — с полосками золота и бордовой эмали, с венчающим спичку ониксом. А если флэпперы стали носить короткие стрижки, для них придумали надевавшиеся на лоб будто повязка бандо, но платиновые и щедро усыпанные драгоценными камнями. В залах все это перемежается цветными иллюстрациями из модных изданий, эти картинки часто делались как сюжетные зарисовки сладкой жизни. Есть среди них и «Суд Париса» (во французском оригинале с игрой слов: Paris — Париж). Сидящий к зрителю спиной господин с перстнем на одной руке и с яблоком в другой выбирает между трех нарядившихся по последней моде красоток.
