Ольга Казаченко. Странная история

Когда мне дали понять, что отцом Вадим быть не готов, я всего лишь попросила его соблюсти приличия и вести себя достойно, пока не рожу. И какое-то время казалось, что так и будет. — Судиться с мужем я не собиралась. Но дальше события закрутились таким невероятным образом, что это я теперь имею несколько исков от Вадима Казаченко на миллионы! И раз муж решился вытащить на публику все наше белье вперемешку со своими и чужими фантазиями, мне промолчать было бы странно. На самом деле выбора просто не оставили! Но даже тогда, когда мы на всю страну рассказывали про свои личные проблемы, и подумать было невозможно, что это лишь цветочки, а ягодки — впереди, что злой цирк, который мой муж и его то ли директор, то ли сожительница устроили на телешоу центрального канала, переместится в зал суда!.. А в том, что это было именно шоу, на сегодняшний день сомнений не осталось. На нашей свадьбе Вадим сказал, что впервые делает что-то по зову сердца, женится по любви, а не по обстоятельствам. Последние события и его поведение говорят о том, что «обстоятельства» снова настигли артиста Казаченко. До середины февраля назначали два заседания суда по поводу алиментов, муж ни на одно не явился. Говорили, уехал лечиться — вот уже в который раз. Вадик вообще как-то внезапно стал везде заявлять, что нездоров, находится в больнице и тому подобное. Но пока мы были вместе на протяжении нескольких лет, не могу вспомнить, чтобы он жаловался на самочувствие. А двадцатого февраля, когда до родов оставались считаные дни, мне в зале суда во время разбора дела по поводу алиментов выдали решение другого суда — Гагаринского, где наш брак был признан фиктивным и... аннулирован. Оказалось, соответствующий иск Вадим подал еще в октябре прошлого года. Все у него было спланировано заранее! Он даже знал, что ни одного уведомления об этом деле я не получу, поскольку прописана у него и с момента, когда была выставлена за дверь, в квартире не появлялась — у меня и ключей-то нет! Да и вообще к такой подлости с его стороны оказалась не готова. Представляете мои чувства? Вот-вот должен появиться на свет ребенок, надо ложиться в больницу, заниматься более приятными вещами, а тут, оказывается, за моей спиной шли параллельные слушания с фееричным итогом — ни брака, ни свадьбы, ни мужа. И самое главное — тебе не оставляют даже шанса на то, чтобы отстоять свои права, рассказать свою историю, какой она была на самом деле! — И какова же ваша история? — Почему Вадим запал мне в душу в детстве, до сих пор не могу объяснить даже себе, не то что кому-то постороннему. Слушала его песни, смотрела клипы, ловила поворот головы, характерные жесты... В детстве мы все очень впечатлительны и редко задумываемся о том, что на экране не реальный человек, а один из его образов. Около десяти лет назад ехала в метро, рядом кто-то читал журнал, и я краем глаза заметила на одном из снимков знакомый профиль — Казаченко. Заголовок гласил, что это фоторепортаж со дня рождения известного продюсера. К тому моменту о Вадиме я несколько лет ничего не слышала и, конечно, приехав домой, тут же полезла в Интернет. Нашла форум, посвященный его творчеству, и стала там общаться — с другими поклонницами, с ним. Он выделил меня практически сразу, личное знакомство произошло на концертной площадке, в то время Вадим иногда выступал в ночных клубах Москвы. Была, конечно, буря эмоций. — На телевидении одна из ваших интернет-подруг говорила, что вы вышли за него замуж на спор, который родился на форуме Казаченко. — Заявляя подобные вещи на всю страну, поклонницы Вадима тем самым унижают его. Получается, они считают, что Вадима нельзя полюбить просто так, за то, что он вот такой, какой есть, а только «на спор». Я очень долго не смотрела на Казаченко как на мужчину. Кроме того, везде писали, что он женат на своем директоре Ирине Аманти. Потом симпатия возникла, но я ее никак не проявляла — мужчина же занят. Да и Казаченко чувств не демонстрировал, было просто общение. У Вадима очень сплоченный коллектив поклонниц, но плотно общалась я лишь с несколькими девушками — мы вместе ездили на концерты, дарили цветы. Сейчас Ирина говорит, что я его преследовала. Да ничего подобного! Если мы когда-то и пересекались в поездках, как случилось на Кипре например, то в этом не было никакого моего особого плана. Насколько помню, концерт там устраивало радио, и под это мероприятие бронировали определенную гостиницу. То есть выбирать никто не предлагал! Тогда я проживала свою, абсолютно параллельную, независимую от Казаченко историю. Случалось, Вадим просил составить ему компанию во время обеда или ужина, но говорили мы обычно на общие, ничего не значащие темы. Такой формат общения у нас продолжался несколько лет. Его симпатию я, конечно, чувствовала, но ни о каком первом шаге даже не думала. И вот однажды, когда мы в очередной раз обедали, Вадим вдруг сказал, что не женат, а с директором кроме бизнеса и проживания в одной квартире их ничего не связывает. Совместные фотографии и выходы в свет — для пиара, мол, она его продюсирует и считает, что лучше ему быть в паре. Согласитесь, в творческой сфере такая ситуация — не редкость. Если честно, для меня это был неожиданный поворот, но и потом он продолжал настаивать, что совершенно свободен. Для чего Казаченко такое говорит, мне тогда еще было не совсем ясно и в нашей платонической дружбе это ничего не меняло. — Совместные выходы в свет с директором можно понять, однако жить вместе для пиара — не слишком ли причудливо? — Вадим объяснил так: когда он приезжал в Америку, останавливался у Ирины, когда она приехала в Москву, поселилась у него, потому что не захотела жить в гостинице. Что тут такого? Они работали вместе и гонорары, насколько понимаю, делили. У меня не было оснований не доверять его признанию в том, что отношения с Ириной сугубо деловые. Насколько помню, Казаченко даже порывался показать паспорт, чтобы продемонстрировать отсутствие отметок о браке. Было это лет семь назад. Если встретиться не получалось, Вадим заваливал меня СМС, присылал милые фотографии... Началось повышенное внимание, я бы даже сказала, напор. Летом 2011 года мы, как обычно, обедали в московском кафе. После Вадим пошел меня провожать и на прощание поцеловал. Потом пришло сообщение «Поехали в гостиницу», и это вообще шокировало, потому что с моими возвышенными чувствами к нему никак не клеилось. Я действительно не рассматривала его как мужчину, скорее восхищалась как артистом, человеком. Конечно, ни в какую гостиницу не поехала. Написала, что совершенно не готова к такому повороту. Через пару дней мы снова встретились, уже в ресторане, но никто никаких попыток сблизиться не делал. Прошло еще полгода. А первого января 2012-го Вадим приехал ко мне отмечать Новый год. Праздновали у мамы за городом, там, как всегда, гости, весело. Казаченко вручил открытку про любовь, он часто мне их дарил, целая коллекция скопилась таких вот его «валентинок», захватил еще всякие вкусности и был очень мил. Вадим вообще стал часто проявлять чувства — мог приехать среди ночи, привезти мое любимое манго или мороженое. Потом признавался, что манго — предлог, на самом деле почувствовал потребность меня увидеть, с которой не мог бороться. Но вел себя при этом предельно корректно и кроме красивых романтичных слов ничего себе не позволял, о летнем порыве и его СМС про гостиницу не вспоминали. В один из таких приездов он сказал, что любит меня. А вскоре заговорил о свадьбе, детях и в какой-то момент смог убедить меня в серьезности своих намерений. Мы поехали вместе в Питер. Потом Вадим часто повторял, что жалеет о впустую потраченном времени — надо было раньше признаться, ведь влюбился давно! А однажды он впервые привел меня к себе домой. Ну что сказать? Я тоже не с золотой ложкой во рту росла, но шок испытала серьезный. Его квартира выглядела так, будто ее не ремонтировали лет двадцать. — Вадим, — говорю, — надо делать ремонт. — Может, просто потолок помыть? — спросил он. — Нет, это не спасет! «Вроде бы здесь женщина жила, пусть и директор», — недоумевала я. У меня сразу возникло острое желание все отмыть, поменять сантехнику, соскрести со стен облезлую керамическую плитку и так далее. Года полтора я делала в квартире Вадима ремонт. Всем занималась сама: выбирала цвет, фактуру материалов, договаривалась с рабочими. Казаченко все нравилось. Он, если не был на гастролях, стоически продолжал жить в квартире, я же приезжала каждый день контролировать обстановку. Ему, думаю, было непросто там находиться, потому что покрушили мы абсолютно все! Я приезжала и уезжала вовсе не потому, что, как теперь говорят, мы выбрали форматом отношений гостевые. В квартире велись строительные работы, а Вадим часто бывал в отъезде — и что же, мне одной в разрухе сидеть? Любой, кто хотя бы раз делал капитальный ремонт, догадывается, что в такой период квартира мало подходит для проживания. Кстати, третья комната, которую сейчас называют офисной, до сих пор завалена вещами. — Подождите, вот вас привели в квартиру, а где была Ирина, которая, как вы сказали, жила с ним? — Ну там-то ее точно уже не было. Насколько я знаю, вроде бы сразу улетела в Америку на несколько месяцев. После возвращения поселилась в соседнем подъезде. Понятия не имею, с какой целью. Возможно, чтобы никто не знал, что они с Вадиком разъехались. Но поймите, меня на тот момент этот вопрос вообще не волновал! Я верила в то, что их связывали сугубо деловые отношения. Жил одинокий мужчина, деля жилплощадь с директором, потом влюбился и решил поселиться с любимой женщиной, вот коллега и съехала. Логично же? — А вы были так уверены в совместном будущем, что сразу с головой погрузились в ремонт? — Я не юная восторженная девочка, мне тридцать шесть лет. Присутствуй у меня хоть минимальные сомнения в том, что мы с Казаченко строим общее будущее, я бы, конечно, не стала связывать себя с этим человеком. Верила ему на сто процентов. У меня были очень сильные чувства. Казалось, любовь, о которой он мне рассказывает, — реальность, судьба! Убеждена, что верил в это и Вадим. Например, у него есть тату с датой моего рождения. Набил его во время учебы в военном училище, когда и понятия не имел о том, что я существую на свете. Там написан номер то ли его группы, то ли части. Вадим всегда говорил, что это знак. И действительно, как после такого не задуматься о судьбе, о предопределенных друг другу людях? Вадим в цифры верил всегда, у нас даже были телефонные номера, совпадающие с датами наших рождений. Как он их достал — не понимаю до сих пор. Маме, а она у меня довольно проницательная женщина, Казаченко понравился. Момента их знакомства я не запомнила, Вадим же приезжал к нам еще до того, как отношения начались. Иногда мы с мамой пересекались с ним в городе, сидели в кафе, болтали. На самом деле она всегда принимала мой выбор. Моя жизнь — моя. Но и Вадим неизменно производит хорошее впечатление — интеллигентный, воспитанный. Умеет себя подать, когда хочет. — Артисты — народ переменчивый... Сегодня одна любовь, завтра — другая. Маму это не смущало? — Ничего подобного она не говорила. Я и сама про то, что он артист, не думала, жила с мужчиной. А все — артист, артист... Я, конечно, никогда не забывала об этом и как могла поддерживала, но Вадим был для меня прежде всего мужем. Да и потом, ничего из ряда вон в его жизни до меня не было. У Казаченко взрослая дочь, живет в Европе. Не хочу вдаваться в подробности его личной жизни до меня, у всех есть прошлое. — Как вам делали предложение руки и сердца? — Очень романтично. Вадим звал меня замуж, стоя на одном колене, так же, как и когда просил быть с ним! И то, что рано или поздно мы поженимся, обсуждалось всегда. Никто из нас не сомневался — так и будет! И однажды перед Великим постом мы пошли в ближайший к дому ЗАГС, где как все нормальные люди подали заявление. Специально подгадали первую возможную после поста дату, потому что планировали торжество и хотели, чтобы все хорошо повеселились. Я, как и любая девушка, выходящая замуж за любимого, хотела красивую свадьбу с белым платьем и гостями. И когда у нас появилась финансовая возможность организовать все на уровне, а ремонт подошел к концу, мы подали заявление. Мне купили прекрасное платье на роспись и еще одно в ресторан, чтобы можно было танцевать и веселиться. А Вадиму очень стильную двойку, которая ему нереально шла. На старых видео он в джинсе, каких-то подростковых футболках — белых, красных... Мне кажется, новый имидж шел ему гораздо больше. У нас была свадьба мечты: красивый праздник, счастливые молодожены, веселые гости и любовь! Кроме помолвочного и обручального колец, которые мы купили, Вадим подарил мне собственное, можно сказать раритетное. Он долгое время носил два кольца: одно из трех переплетенных колечек — на безымянном пальце, а другое — из четырех, на мизинце. Мне досталось то, что поменьше, все равно было великовато, но я его не снимала. Получилось, что оба мы носили по два обручальных кольца. — Говорят, в день свадьбы вы за женихом заехали на лимузине, хотя обычно бывает наоборот? — Да уж и к этому теперь цепляются! Мы тогда были вместе больше двух лет. Но ночевать накануне регистрации по свадебной традиции я отправилась к маме, которая живет на другом конце Москвы. Роспись была назначена на утро, и мы решили, что будет удобнее, если я заеду за Вадимом, поскольку ЗАГС находится рядом с его домом. Доставка цветов и прочих мелочей была оформлена на адрес Казаченко. Появившись утром, я помогла ему собраться, прикрепила к лацкану его пиджака бутоньерку, взяла букет, и мы поехали расписываться. Кстати, в большом лимузине до ЗАГСа добирались гости, а мы с Вадиком были в другой машине. Замуж я выходила в первый раз, по любви и была очень счастлива. После регистрации заглянули в кафе, завсегдатаями которого были, чтобы поделиться нашей счастливой новостью. Поймите, я взрослый человек и очень давно не страдаю девичьими восторгами. Но тут моя детская симпатия к певцу чудесным образом совпала со взрослым восприятием мужчины — он был прекрасен. У меня, как бы странно это сейчас ни звучало, был совершенно положительный муж. Он достиг высот в профессии, в которой реализоваться непросто. Его песни любят и слушают. Вадим спокойный, абсолютно не скандальный, вообще не выпивающий. Неприхотливый в быту, чрезвычайно внимательный, любящий и заботливый. В Ниццу, куда мы отправились после свадьбы, захватил с собой электрический чайник. Это было так мило! В Одессу, куда тоже ездили, брал отпариватель и даже приводил в порядок мое платье, если я не успевала. — Уверена, в Ницце можно раздобыть чайник... — Мы с Вадиком и моя мама — большие любители кофе, и чтобы сделать наш отдых еще комфортнее, он и взял чайник. Вообще Вадик очень внимателен к мелочам, уникальный, во всем устраивающий муж. То есть был им... — И никаких звоночков, что все не так радужно, как кажется? — Мне не очень понравилась история со свадебными снимками. Один из музыкантов, игравших на нашем торжестве, выложил фотографии с мероприятия на свою страничку в социальной сети. Вадим попросил убрать, и тот все удалил. Потом свадебные фото возникли на страничке фирмы, у которой арендовали автомобили. Так муж им целое письмо написал! Картинки тоже убрали. Наверное, это был единственный, как вы выразились, звоночек. Но с другой стороны, я далека от шоу-бизнеса, нравов этой тусовки не знаю. Тогда решила, что Вадику виднее, как лучше. А у меня не было цели рассказать всему миру об отношениях с Казаченко, увешать Интернет нашими совместными снимками. Мы хорошо жили. Не помню никаких претензий, ссор. Не было даже периодов тихого раздражения, когда все бесит, но люди стараются промолчать. Наоборот, Вадим постоянно говорил, как счастлив со мной, любит, гордится, что у него такая жена. — А когда в вашей прекрасной жизни снова возникла Аманти? — Ирина пропадала с горизонта на несколько месяцев, затем появилась, и они в традиционном вялотекущем режиме продолжали свое деловое сотрудничество. Сейчас его директор все преподносит так, будто она была в отъезде в США, а я воспользовалась моментом. Конечно, это не так. И на тот момент я не видела причин, по которым отношения или брак со мной могут мешать им работать. — Говорят чуть ли не о войне за сердце артиста: кто-то пытался сбить Аманти на машине, ее вещи, которые она забрала из квартиры Казаченко, оказались изрезанными... — По поводу машины — фантазии. Насчет вещей врать не буду, про это мне ничего не известно. Может, Вадик испортил наряды, перед тем как отдать? Я их не видела. На самом деле инцидент случился только на шоу «Один в один», участие в котором Казаченко Аманти вроде как продюсировала. Вадим пригласил нас с мамой, а Ира была этим, вероятно, недовольна. Может быть потому, что и там именно ее считали женой артиста, а может, еще почему. Она прицепилась ко мне первая, наговорила гадостей и сделала все, чтобы возник скандал. Вадиму я звонить не стала, понимая, что ему сейчас на сцену выходить, он в гриме уже. Казаченко в тот день пел в образе Гарика Сукачева. В общем, нас с мамой вывела охрана. Больше мы с Ириной до декабря 2016 года не пересекались. Вадим был одним из лидеров проекта, популярность его росла. О нем много писали, снимали для интервью. Не скажу, что меня сильно нервировали фото в СМИ, где он был или один, или с Ирой. Я же знала, что штамп стоит в моем паспорте! Муж говорил, что любит, — а что еще надо? В апреле прошлого года, в самый разгар очередного шоу двойников, в котором Казаченко участвовал, я выложила нашу совместную фотографию в свой блог. Вдруг Вадик категорично попросил ее убрать. Мне это показалось странным, и я предложила объясниться. Он сказал, что Ира обиделась, пропала куда-то в самый ответственный момент на несколько дней, подвела его. — На меня так давят, — жаловался муж, — я устал сопротивляться, возраст уже... Двадцать лет назад всех бы раскидал, но сил бороться нет. Я не могу никуда с тобой выйти, сразу же начинается травля и шантаж. И изменить пока тоже ничего не могу. Сказала, что не покушаюсь на публичную сторону его жизни: — Я полюбила мужчину Казаченко, а не артиста, значит, буду жить как все, кто не выходит со своими половинками в свет. Подумалось, что светиться — это больше по Ириной части, может, именно этим она и достает его все время. Не захотела уподобляться ей, в общем. Фото убрала. Тему о том, кто и от кого зависит, мы больше не поднимали. Жили спокойно и хорошо вплоть до летних Вадиковых гастролей. И тут я узнаю, что беременна. Бог два года не давал нам детей, и вдруг такое счастье, в которое поначалу и верилось-то с трудом. Естественно, прежде чем сообщить мужу, я посетила доктора, прошла все необходимые обследования. И вот в начале сентября говорю Вадиму, что у нас радость. Минуту он, наверное, помолчал, а потом говорит: — Надо разводиться. Я опешила. Но взяла себя в руки, без истерик и слез, приняв сразу его реакцию, ответила: — Нет, ребенок должен родиться в браке. Собрала какие-то свои вещи и поехала к маме. На самом деле я абсолютно не была готова к такому. Находилась в шоке, но и увещевать, вразумлять любимого человека, который принял такое решение, тоже не стала. Зачем заставлять мужчину, что-то навязывать? В тот день он еще слал мне милые СМС с сердечками — в обычном стиле нашего общения, до сих пор не могу понять для чего. Срок беременности был небольшим, поэтому маме я просто сказала, что поживу пока у нее, ничего не объясняя. Отключила все средства связи — мне надо было прийти в себя. Через две недели приехал Вадим, стал уговаривать меня сделать аборт и оформить развод. Почему-то предлагал поговорить со своим директором, вероятно для того, чтобы и она подключилась к уговорам убить моего ребенка. Естественно, я ответила, что ни аборта делать не буду, ни звонить его директору. На следующий день Казаченко снова собирался появиться, но я попросила не приезжать. После обещанных мне накануне фатальных последствий я его элементарно боялась. В общем, дальнейшее наше общение ограничилось телефонными разговорами на одну и ту же тему — убийство нашего ребенка и сокрушения о том, почему я не сказала ему о беременности раньше. Ведь чем быстрее сделать аборт, тем, как он считал, «лучше». По-моему, на любом сроке аборт — это кошмар. В то время Вадим Казаченко открылся мне с совершенно неожиданной стороны: он пугал, что я буду матерью-одиночкой, что никто не намерен помогать мне ни во время беременности, ни потом, одна буду за все отвечать... После таких слов решила спокойно доходить беременность, родить, а уж потом заниматься выяснением отношений. Маме сказала, что у нас конфликт, но о своем положении, чтобы не нервировать ее в сложившейся ситуации, пока молчала. Однако со временем пришлось признаться, что собственный муж склоняет меня к аборту. Она до сих пор в шоке от такого поворота. Но я ей строго-настрого запретила вмешиваться. Хотя как любая мать, она порывалась позвонить Вадиму, чтобы расставить точки над i. Для нее все ведь тоже разворачивалось неожиданно! Еще в августе прошлого года мы оба были у нее, сидели с другими гостями за общим столом... И тогда даже намека не было на то, что этот же мужчина спустя пару недель, третьего сентября, захочет развестись. А потом станет требовать избавиться от своего ребенка! У меня просто не было желания просить или увещевать кого-то, я видела картину во всей ее неприглядности. А мама, конечно, давила бы на совесть или на жалость. На что еще можно давить в такой ситуации?.. В общем, я ей запретила. И мама, когда улеглись первые эмоции, согласилась с тем, что я права. — Именно известие о беременности, получается, разрушило брак? Он не хотел детей? — О том, что у Вадима будет такая реакция, я и подумать не могла! Человек со мной живет, дарит цветы, кольцо совсем недавно, в мае, привез из Германии, мы живем супружеской жизнью. И если бы он сказал, допустим, что детей не хочет, меня ни дня бы не было рядом. Но Казаченко никогда так не говорил. Потому что если мужчина это заявляет, значит, будущее с тобой он строить не намерен, разве нет? На самом деле когда мне однозначно дали понять, что отцом он быть не готов, я всего лишь попросила его соблюсти приличия и вести себя достойно, пока не рожу. И какое-то время казалось, что так и будет. Но как выяснилось, супруг не затих, а напротив, зря времени не терял — не знаю, были ли еще прецеденты, когда муж засыпает беременную жену таким количеством унизительных прежде всего для себя самого претензий... Знаете, даже если не брать в расчет его действия за моей спиной — с открытием дела по признанию брака недействительным, и без этого вся ситуация позорная. Когда мне сейчас говорят, что надо было отстаивать свои права, не понимаю, как я должна была это делать. Вести разговоры, в которых искать причины охлаждения мужа? Упираться и не выезжать из квартиры? Требовать, чтобы он захотел ребенка? Если муж четко обозначил свою позицию — ни ты, ни малыш мне не нужны, — умолять? Нет уж! Достаточно было достойно себя вести, и я бы продолжала оставаться в тени, как мы и договаривались. Но он пошел другим путем. Полились потоки лжи и оскорблений везде — от телевидения до социальных сетей. Насмешки, гадости писали по отношению и ко мне, и к будущему малышу. Со временем используемые при этом слова стали совсем грязными и бесстыдными. Однажды на «Фейсбуке» даже договорились до того, что ребенка у меня неплохо бы вообще забрать! Не знаю, что будет дальше, поэтому все посты, касающиеся меня или моего сына, я зафиксировала у юриста. Хотя не понимаю, зачем малыш отцу, который требовал аборта и всю беременность травил меня с помощью своей «свиты». На данный момент есть несколько исков от артиста Казаченко ко мне и моей маме на миллионы рублей. Видимо, на эти деньги мужчина решил приобрести себе новую честь. Я бы и сама ему их отдала, если бы отец моего ребенка смог купить на них хотя бы часть того достоинства, которое полностью потерял в борьбе со своей беременной женой. — Что же все это, на ваш взгляд, было? — Думаю, любовь, и взаимная... Но не зря же он сказал на нашей свадьбе, что женится по любви впервые, остальное было «по обстоятельствам». Значит, способен жить «по обстоятельствам»? Вероятно, они артиста Казаченко снова настигли и он не устоял. Я знала Вадима порядочным и ответственным человеком. Оказалось, он и другим бывает. Как сейчас с этим своим вторым «я» живет, не знаю... Когда не нужно изображать любовь к одной женщине или ненависть к другой, или казаться больным и безумным... Вот один на один перед зеркалом, как он смотрит в глаза сам себе? Вадим настаивает на тесте ДНК, вроде как сомневается в своем отцовстве, что не очень логично, ведь человек, так неистово требовавший аборта, вряд ли допускал подобную возможность. Мог бы сказать, что не имеет к моему положению никакого отношения, в тот же момент, как о нем узнал... И разговор был бы другим. Не знаю, что ему посулили — клип или целый альбом. Возможно, всех нас ожидает некое феерическое восхождение певца Вадима Казаченко. Или расчет на пиар в любом виде? А может, на миллионы, которые кто-то надеется получить от нас с мамой? Знаете, мне в страшном сне не могло присниться, что сложную семейную ситуацию я буду вынуждена публично и в подробностях доносить до общественности... Стыдно было невероятно и за себя, и за Вадима. До последнего надеялась на то, что удастся поговорить по-человечески. Но не получилось. Иски просто сыплются на мою голову: сначала аннулировали наш брак с Казаченко, потом аннулировали это решение в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, и теперь я снова как бы замужем. А значит, этот адский «шоу-бизнес», в который оказалась замешана моя семья, будет продолжаться. Будут новые судебные разбирательства. Жаль разве что одного: дети должны появляться на фоне человеческого счастья, радости, а не судебных тяжб, некрасивых слов, да еще и со стороны родных по крови людей. Я сама обустраивала для своего мальчика детскую, выбирала крошечные кофточки и костюмчики, первые игрушки. Хочу, чтобы все у него было самым лучшим. Поверьте, готовить приданое малышу — самый приятный в мире шопинг! Увы, иллюзий по поводу того, что мужчина, который сутяжничал, мотая нервы беременной жене, остановится и не продолжит так же поступать с матерью своего новорожденного сына, практически не осталось. — Вы так и не сообщили Вадиму, что родили? — Не могу и не хочу рассказывать в подробностях всего ужаса, который происходил со мной в последние месяцы. Но поверьте, было бы странным в данных обстоятельствах ставить мужа в известность. Испортить торжественный момент выписки меня с сыном из роддома эти люди были вполне способны. Сохранив все в секрете, я впервые за долгое время чувствовала себя спокойной и счастливой. Был прекрасный весенний день, по-летнему ярко светило солнце. Встречать нас приехали мама, бабушка и мои подруги, люди, которые были искренне рады. Теперь у меня другая жизнь, которую я намерена максимально сосредоточить на своем мальчике. И знаете, как бы то ни было, я благодарна Вадиму за это счастье и ни о чем не жалею. — Оля, а если он раскается, скажет, что совершил грандиозную ошибку?.. — Нет, отношений с этим человеком у меня больше быть не может. Но не исключено, что когда-нибудь я найду в себе силы пожалеть мужчину, который всю жизнь позволяет играть собой, ставить себя в «обстоятельства». Или меняет на призрачные перспективы людей, которые его действительно любили. Не исключаю, что даже женщину эту пожалею. Представляете, насколько несчастна твоя жизнь, если ты вынуждена на всю страну намекать на нездоровую ведомость мужчины, которого называешь любимым, чтобы объяснить его брак с другой. И доказывать через все эти иски и суды, наверное прежде всего себе, что наша с Вадимом любовь была фикцией. И как грустно быть достаточно известной в сфере шоу-бизнеса фигурой и при этом понимать, что мужчина находится рядом с тобой, потому что финансово от тебя зависим или ему просто негде жить. Называть это можно, конечно, по-разному, изображать какие угодно «вновь возникшие чувства», но очевидность ситуации говорит сама за себя. Редакция благодарит за помощь в организации съемки Palacio hotel & restaurant.