Реальная история: как я нашла своего настоящего отца

История 1 У меня была полная семья. И даже при таком условии вопреки логике и здравому смыслу мне удалось найти папу. Дело было так, я поступала в вуз и хотела найти свои грамоты за отличную учебу, поэтому перерывала бумаги в серванте. Мне кажется, что у всех дела в таком же беспорядке, что и у нас дома. Квитанции на оплату коммунальных услуг, старые письма, свидетельства на право собственности, фотографии, родительские аттестаты об окончании школы – и все это свалено в одну кучу. Кажется, шел второй час, как я сортировала по стопочкам документы, чтобы извлечь из семейных архивов свои достижения. И тут мне в руки попала бумага, которую я сначала автоматически положила рядом с родительским свидетельством о браке. Но слова «об усыновлении» были напечатаны так крупно, что я вновь взяла листок в руки и из него узнала, что Наталья Николаевна Соловьева, то есть я, была удочерена Дмитрием Сергеевичем Шестовым, то есть моим папой, с присвоением мне имени Наталья Дмитриевна Шестова. Что это значит? Я, как разъяренный хомячок, выскочила на кухню, где родители мирно попивали чай, и кинула на стол свидетельство. Объясняйте мне немедленно все! Думаю, в тот момент мама и папа спокойнее бы перенесли мое объявление о беременности, чем этот вопрос. Мама засуетилась, чтобы налить мне чай, папа пробовал взять меня за руку и усадить. Я отбивалась, что-то кричала о правах ребенка и семейных тайнах. Сбивчивые объяснения, в которых родители друг другу противоречили, звучали примерно так: после моего рождения биологический подлец (так его назвала мама), который вообще-то был хорошим, но безвольным человеком (а это за него заступился папа), уехал на заработки в Сибирь или на Кавказ. А там он то ли запил, то ли встретил другую, в общем следы его затерялись. И в этот момент появился один бедный студент, который влюбился в маму и предложил ей пожениться. И чтобы подтвердить серьезность своих намерений, заодно он предложил удочерить меня. На этом месте со мной случилась истерика. Меня обманывали! Человек, которого я называла папой, мне чужой! Я тут же стала обращаться к папе по имени-отчеству, маму назвала лгуньей и клятвенно пообещала найти кровного папашу, чтобы переехать к нему. Я прорыдала в своей комнате ночь из-за того, что мой мир перевернулся из-за какой-то бумажки. А с рассветом наступило просветление. Вот есть некий Дмитрий Сергеевич, который, когда я болела (а в детстве это было мое любимое занятие), устраивал домашний кукольный театр. На протяжении 4 лет он по будням водил меня на фигурное катание и по два часа ждал окончания занятий в машине. В жару, в мороз, он сидел и слушал радио или читал книги, хотя мог бы сидеть в кресле у телевизора. Ему, а не маме я доверяла сначала детские секреты, а потом делилась девичьими влюбленностями. Он покупал мне дорогие джинсы и куртки, а потом неуверенно врал маме, что взял из в секонд-хенде. По моей просьбе он делал мне планшеты для рисования, ставил заклепки на моей одежде и обуви (хотя и не одобрял мою симпатию к субкультуре готов) и даже сопровождал меня в тату-салон. И это все он делал для чужой девочки. Кем же мне приходится этот мужчина? Конечно, отцом! Утром я слезно извинялась перед папой за свое поведение. Он тоже плакал и говорил, как он испугался, что я перестану любить его так, как прежде. С того момента прошло 15 лет, и у меня ни разу даже не шевельнулось желание выяснить, а жив ли тот человек, который меня зачал. Он мне никто. Мама рассказывает, что я с трех лет изводила ее вопросами об отце. Но она женщина принципиальная и обидчивая, не только не давала его координат, но даже имя и фамилию не называла. Упоминать его в доме было категорически запрещено. У мамы тяжелый характер, поэтому годам к десяти я стала считать отца потерпевшим, который не выдержал ежедневных истязаний и сбежал. Я создала вымышленного отца, как другие дети – воображаемого друга: в фантазиях папа был красив как Дима Маликов, гениален как Эйнштейн и богат как Рокфеллер. С пятнадцати лет я приняла осознанное решение найти отца. Но бабушка, боясь маминого гнева, ничего о нем не рассказывала. Из обрывочных слов я составила картину: когда мама забеременела, отец не захотел на ней жениться. А когда чуть позже у него появилось это желание, моя родительница включила гордость и отказала ему. Папа порывался со мной общаться, но чтобы этому воспрепятствовать, мама переехала в другой город и «потерялась». В общем, моя фантазия разыгралась еще сильнее. Я представляла, как безутешный отец ищет меня, а в его квартире обустроена детская комната, в которой он собирает игрушки и платья, которые хотел бы мне подарить. Закономерно наши отношения с мамой ужасно обострились. Я намеренно говорила ей гадости, смысл которых звучал так: «Отец бы так со мной не поступил» и «Понимаю, почему папа не захотел брать тебя в жены». Я надеялась, что на маму под наплывом злости выдаст все явки и пароли. Но это железная женщина! Может, после моих высказываний она плакала, но никогда не проявила ни слабинки в моем присутствии. О том, как зовут отца и где его искать, я узнала уже после вуза. История была поистине, как в индийском кино. Бабушка умирала и поэтому коротко сказала мне, кто мой отец. Через месяц я уже стояла под пятиэтажкой в одном из городов России и жутко волновалась перед первой встречей с отцом. Я заранее плакала, представляя, как он обрадуется нашей встрече. На пороге меня встретил постаревший и не слишком ухоженный, но все еще красивый мужчина. И у него ушло несколько минут на то, чтобы вспомнить имя моей мамы и то, что у него есть дочь. Никаких объятий и слезных лобызаний. Он проводил меня внутрь и даже налил чаю. А дальше он начал жаловаться на то, что у него ничего нет, он больной человек, я напрасно жду от него помощи. Я попыталась его разуверить, что мне ничего от него не надо, я хотела только познакомиться. Но он продолжал говорить об одном и том же. Когда я собралась уходить, он попросил, чтобы я одолжила ему небольшую сумму. Я дала, конечно. И оставила перед уходом свой телефон и адрес. Когда я вернулась к маме, то не смогла скрыть от нее, что встречалась с отцом. Она меня не ругала. Оказалось, что отец в молодости жил за счет женщин. На момент их встречи маме было за 30 лет, поэтому забеременела ради того, чтобы родить. Благодаря собственным усилиям и помощи своих родителей у нее была квартира, машина, сбережения – то есть она не нуждалась в помощи мужчин. Отец на самом деле ее преследовал, но исключительно из корыстных соображений: угрозами, шантажом и жалобами он выпрашивал у нее деньги. По этой причине она и переехала, чтобы отвязаться от него. Конечно, эта исповедь поставила все на свои места. С нашей встречи отец ни разу мне не звонил, но теперь я боюсь, что через несколько лет он найдет меня и подаст на алименты. У меня не было планов искать отца. Моя жизнь и без него складывалась прекрасно. Мама не чаяла во мне души. К тому же у меня были дядюшки, тетушки, дедушка и бабушка, которые заполняли своей любовью мою жизнь. В общем, у меня не было ни минуты, чтобы прийти к выводу, что в моей жизни что-то не так, раз нет отца. И когда мама как-то, в мои еще подростковые годы, предложила мне его контакты, я не проявила к ним никакого интереса. Вспомнила я о них много лет спустя, когда у нашего с мужем ребенка диагностировали генетическое заболевание. Врачи настаивали на том, чтобы все прямые родственники сдали анализ крови, чтобы разобраться в причинах и оценить риски при рождении второго малыша. Я без проблем связалась с отцом, коротко обрисовала ему ситуацию, как если бы звонила в службу поддержки по ремонту бытовой техники. К моему удивлению, папа не только сразу же сдал все анализы, но и предложил познакомиться. Когда перед нашим домом остановилась иномарка, и из нее вышел водитель, который открыл дверь моему отцу, то я слегка обалдела. Папа оказался представительного вида мужчиной, с небольшим животиком, намечающейся лысиной, пышными усами. Он вошел, как хозяин. Пожал мне руку, оценивающим взглядом посмотрел на мужа, взял на руки ребенка, прошелся по квартире. Короче, сначала жутко мне не понравился. Во время разговора он часто смотрел на часы и быстро засобирался на встречу. Перед уходом попытался дать нам денег, но я не взяла. Потом папа стал мне названивать. И я сначала холодно с ним говорила, но выяснилось, что он договорился о лечении ребенка за границей, снял нам дачу на лето, чтобы реабилитация прошла благополучно. Потом пригласил нас в гости (и даже маму мою позвал). Как оказалось, за годы бурной молодости у папы образовывалось много детей по территории бывшего Союза. И под свое покровительство он брал тех, кто ему нравился. Я, видимо, произвела на него впечатление своей принципиальностью. Или, может, он меня пожалел. Но я поначалу к нему благодарности не испытывала. Скорее даже возмущение, что он внезапно появился и теперь играет роль благодетеля. Мы несколько раз жутко ругались, но он почему-то на меня не обижался и продолжал делать то, что решил. Когда мы стали теснее общаться, оказалось, что мы очень похожи. Причем даже в каких-то бытовых мелочах: любим один и тот же сорт сыра, принимаем ванную по субботам, слушаем джаз, разбираемся в поэзии Серебряного века. И даже то, что я выбрала техническую специальность, оказалось связано с папой. Сейчас мы с ним очень близкие друзья, видимся каждые выходные. Папа устроил в свою компанию моего мужа, балует обоих внуков. И я теперь даже не помню, что когда-то его не было в моей жизни. Фото: istockphoto.com