Как стать счастливее прямо сейчас

Ксения Вагнер уже писала о том, как перестать бояться и полюбить жизнь и как она приняла в себе не идеальную мать. Новый текст Ксении - о приемах против тревожности, антидепрессантах и радостях каждого часа.

Я по-прежнему получаю много откликов на статью о депрессии и страхах «Исповедь трусихи», написанную полгода назад. Люди пишут в личку, на почту, благодарят, просят совета, делятся схожими проблемами. Искренне рада, что мой опыт вдохновил кого-то начать выбираться из трясины тревожности. И очень хочу, чтобы вернувшихся к радужной жизни было как можно больше. Поэтому решила начать цикл заметок #антидепрессанты, в котором буду делиться приемами, изменившими мое восприятие мира, самоощущение, самочувствие и как следствие качество жизни.

Хочу сразу сказать, что эти приемы – витаминчики, которые помогают ускорить процесс выздоровления, но никак не лекарства от депрессии. В моем случае депрессия была не образным выражением для описания хронического стресса или усталости. Это был медицинский диагноз (если формулировать точно – соматоформная депрессия), поставленный в результате клинического обследования после перенесенных за два месяца пневмонии, гайморита, проблем с желудком, панических атак и многочисленных приступов мигрени. Когда речь идет о депрессии как о конкретном расстройстве психики и физики, при котором в организме нарушается правильная выработка определенных гормонов, полноценное выздоровление маловероятно без антидепрессантов. Я не врач и не буду писать, что оно невозможно, но это как ходить с загипсованной ногой без костылей. Или лечить пневмонию без антибиотиков. Можно, но и рискованно, а главное – непонятно зачем.

В то же время пить антидепрессанты, не поменяв образ жизни и не ведя внутренней работы над собой, – тоже бессмысленно. Они будут работать, пока вы их пьете, но все вернется на круги своя (то есть на круги ада), как только вы выбросите последний блистер, ну или через пару недель.

Представьте, что у вас аллергия на кошку, которая живет с вами в одной комнате. Вы пьете антигистаминные – и можете дышать. Перестали пить – снова аллергия. Можно ли все время пить таблетки? Нет, надо избавляться от кошки. Или представьте маникюр. Считайте, что изменение образа жизни – это основа, правильно подобранный врачом антидепрессант – лак, а те самые приемы, о которых пойдет речь, – верхнее покрытие. Чтобы придать блеск и закрепить два предыдущих слоя.

В этих приемах нет ничего сложного и, если честно, они могут рассеять тучи в жизни любого человека, а не только страдающего депрессией. Просто те, кто переживает ту или иную форму тревожного расстройства, быстрее увидят результат. Всего таких приемов для меня было пять. Но в этой, первой, заметке я хотела бы сосредоточиться на самом главном, который мой психотерапевт назвал «радостью этого часа».

В начале лечения это было моим главным домашним заданием – каждый час делать что-то приятное. Буквально – задавать себе вопрос «Где моя радость этого часа?». Придумывать, отвечать – и организовывать себе эту радость.

Сколько же удовольствия оказалось спрятано в самых будничных вещах! В поцелуях моих детей, шоколадной конфете, любимой песне, болтовне с подругой, да просто долгом взгляде в окно (а не в айфон). Удивительно, но наделяя новым смыслом не новое действие, ты иначе воспринимаешь его результат. Он становится полнее, ощутимее и ярче. Не проскальзывает лучом по лицу, а греет долго, оставляя игривые веснушки. Точки радости, стертые заморозками в душе. Душа постепенно отогревается, сбрасывает ледяные доспехи и снова начинает двигаться.

Я дополняла «радость каждого часа» вечерней «благодарностью»: перед сном вспоминала все свои маленькие радости за минувший день и строила эндорфиновые планы на день следующий. А главное – благодарила жизнь за то, что она у меня есть. Что я могу дышать, говорить и ходить – сегодня, сейчас, в эту минуту. Депрессия почти всегда сопровождается мыслями о смерти. Нет, я не о рассуждениях «когда-нибудь мы все умрем», а о физиологическом страхе конца, накрывающем ледяной волной – так, что кружится голова и нечем дышать. Как и любой иррациональный страх, этот демон вгрызается в тебя без причин и без предупреждения – например, когда ты режешь сыр на бутерброд. «Радость часа» помогала и в такие моменты – я объявляла ею домашнее SPA, шла в душ, намыливалась чем-нибудь с запахом безмятежности и повторяла про себя: «Это пройдет, я не умру, все будет хорошо» .

Постепенно «радости часа» стали для меня лупой, через которую я научилась смотреть на мир. Если раньше – до депрессии и во время нее – все жизненные удовольствия казались мне чем-то самим собой разумеющимся, то теперь я осознала весь их масштаб и ценность. Раньше это был белый лист, на котором кляксой чернела моя неудовлетворенность жизнью. В процессе лечения клякса стерлась, а лист из белого стал цветным.

Я, как ребенок, приехавший с полустанка в столицу, была ослеплена масштабами счастья – оказалось, оно повсюду, в каждом дне и в каждом часе, везде, потому что – в тебе. «Боже, какое это счастье – гулять одной, не боясь потерять сознание». «Боже, какое это счастье – иметь силы прыгать с детьми до потолка». «Боже, какое это счастье – хотеть есть и умять шоколадное пирожное». «Боже, какое это счастье – читать книги вместо своих анализов». «Боже, какое это счастье – быть дома, а не в больничных стенах». «Боже, какое это счастье – быть».

Я ежедневно заново открывала счастье – в радостях каждого часа и не только. И сегодня, спустя несколько месяцев, продолжаю искать повод для улыбки повсюду. Я улыбаюсь с первым глотком утреннего кофе – как здорово, что мне снова можно его пить. Улыбаюсь, когда идет дождь, предвкушая каким свежим будет воздух после. Улыбаюсь, нюхая сирень, – кажется, такой мясистой не было ни одним летом (а, может, я просто всегда шла мимо, уткнувшись в телефон). Улыбаюсь шуткам друзей, просматривая ленту в инстаграме. Улыбаюсь, когда крашу губы и кручусь перед зеркалом на каблуках. Я улыбаюсь людям, которые улыбаются мне, – а иногда, набравшись смелости, и тем, кто вовсе мне не улыбается. И эти улыбки, как тысячи светлячков, разгоняют мрак и рассеивают страхи. Может быть, я для многого еще не достаточно смелая. Но точно больше не трусиха.

Текст: Ксения Вагнер