"Чудо в перьях"
Читатели присылают в редакцию Рамблера свои личные истории. Некоторые из них мы публикуем:
"Просыпайся, мое чудо", – говорила мама, ласково гладя меня ладонью по голове, когда будила ранним утром и отправляла к бабуле с дедом на другой край хутора. Ей надо было спешить в станицу на работу, которая находилась далеко, больше километра идти пешком. Потом я ходил туда в школу по длиннющему деревянному настилу через болото, даже уставал, пока добирался.
На обратном пути частенько получал тумаки от взрослых пацанов, шедших на вторую смену. Не было старшего брата, как у других хлопцев, который мог бы заступиться.
На нашем большом хуторе все почему-то называли меня "чудом". Я не обижался, мама давно сказала, еще совсем маленькому, что это... как будто солнышко. Но если этими словами встречал дед, было почему-то неприятно.
"Проснулся ужо, чудо в перьях?", – говорил он с улыбкой.
Я спросил у бабули: "Почему в перьях?"
А она ответила: "Когда вырастешь, я тебе все расскажу, а сейчас не обращай внимания на старого дурня. Ему бы только посмеяться. Не расстраивайся – любит он тебя".
Учился я на "отлично", учителя ко мне относились хорошо, особенно математичка. Прижимала, бывало, меня к себе, гладила по голове, улыбаясь, и приговаривала: "Какое же ты умное чудо у нас".
В армии надо мной уже никто не подшучивал. Отец с детства готовил меня: закалял, заставлял обтираться снегом, речку мы переплывали туда и обратно, я мог подтянуться больше десяти раз на турнике, легко делал подъем с переворотом. В батальоне уважали: я бегал быстрее всех, помогал на марш-бросках с тяжестями слабакам, никогда не ныл и не жаловался на тяготы службы.
Родители приехали ко мне на присягу с дедом, а тот долго о чем-то разговаривал с командиром взвода. Дед рассказал родителям, что офицер хвалил меня, что достойного бойца вырастили и воспитали. Я был доволен! Мои самые родные люди могут гордиться мной! После их отъезда лейтенант стал меня называть, как и наши хуторские, "чудо ты наше". Опять ко мне приклеилось это прозвище, и я догадался, что это дед сболтнул, но куда деваться – приходилось улыбаться в ответ, чтобы никто не видел, что мне это не очень-то нравится.
Перед армией я познакомился в станице с одной симпатичной девчонкой, курносой хохотушкой. И погуляли-то совсем немного, а прикипел к ней всей душой и понял, что влюбился. Когда за нами приехала военная машина, из-за нее выскочила Галинка, повисла у меня на шее и пообещала: "Буду ждать тебя, чудо мое. Смотри там, не влюбись в кого-нибудь, все глаза выцарапаю". Я и не смотрел ни на кого, когда стали отпускать в увольнения. Так мне нравилась моя тоненькая девчонка! Именно такую себе жену и хотел: веселую и добрую, чтобы хорошо жилось.
"Как вернусь, сразу сватов зашлю, женюсь на тебе, детей нарожаем, чтобы дом звенел от их голосов", – с улыбкой пообещал я ей на прощанье. Я видел, как друзья ухаживают за городскими девчонками, но им не завидовал. Мне нужна была моя, которая и корову сможет подоить, и пирогов настряпать, и ночью согреть со счастливым смехом.
Когда демобилизовался, с поезда сразу пошел в станицу к ней, моей Галинке. Что-то она писать мне перестала под конец службы... Залетел в хату, увидел ее и не узнал – передо мной стояла округлившаяся женщина. Я не сразу понял, что она беременна, а когда дошло, хотел развернуться и уйти, да не смог. Вышли во двор, опустилась она прямо на траву и разрыдалась. Рассказала, как она сильно меня ждала, но однажды подружки уговорили пойти на танцы в соседнюю станицу.
"Чего ты все дома сидишь? Твой-то, наверняка в увольнительные по девчонкам бегает, а ты на корню сохнешь", – говорили они. А там приехали парни городские, пошли провожать, один ее и взял силою по дороге. Отстали они за разговорами, заткнул он ей рот, поволок в кусты и сделал свое дело, больше она его не видела. У девчонок все обошлось, а она понесла... неизвестно от кого. Мать и отец ее проклинали, и Галинка перестала на улицу выходить.
Решение у меня созрело быстро. "Собирайся! Скажем, что ты ко мне в гости приезжала пол года назад, вот там мы и согрешили. Мой это будет ребенок! Надо чтобы он родился после свадьбы, нельзя по-другому. Поднял ее на ноги, упала она ко мне на грудь, и разрыдалась.
"Я знала, я знала, что ты меня поймешь и простишь, родненький мой... И так мне ее жалко стало, стоял, чуть сам не ревел. Как камень с души свалился, и самому показалось, что все так и было. Побросала Галинка в чемоданчик свои нехитрые пожитки, и пошагали мы на хутор.
По дороге, в лесочке, она стала моей. Так что, мой это будет ребенок, мой! Мать сразу все поняла, стала родню и соседей созывать на встречу сына из армии и на помолвку. Отца послала за Галинкиными родителями, они пришли с испуганными лицами. А отец сказал им: "Чего грустите? Была у вас дочь, а теперь и сын будет, а в скорости у них, похоже, наш внук намечается. Знали, поди, и помалкивали...".
А вечерком, когда уже все гости разошлись, остались мы с мамой вдвоем, она обняла меня и сказала: "Правильно ты поступил, сынок, все я знаю, шила в мешке не утаишь. А девка она хорошая, не пожалеешь, всякое в жизни случается. Всю жизнь любить будет только тебя, как я твоего отца. Ты ведь тоже ему не родной, так вышло, что погиб у меня жених в армии. Ездила я к нему, как у вас все было. А как отец полюбил тебя! Тяжелая я тобой была, пришла пора рожать, приехала колымага-скорая помощь. А какие они раньше были – это видеть надо. А я уже без терпежу, рожать в дороге начала. Остановились в степи, а осень поздняя, конец октября, снег летает... Родила-то я быстро, а врач-акушер спрашивает: - Мамаша, кого укрывать-то, тебя или сына? - Совсем ошалел? Сына, конечно, - говорю. А отец распорол подушку, что в дорогу мне под голову взяли, и положил тебя в пух с перьями и еще в мое пальтецо закутал, одна головушка торчала. А с себя снял телогрейку и меня укрыл. Когда мы приехали в роддом, хохотал весь персонал. Вынули тебя из подушки, а ты... весь в пуху и перьях, вот и сказал врач: - Первый раз такое чудо в перьях вижу. - С тех пор тебя все и звали - "чудо". Бывает, что младенец родится в рубашке, а ты... вот так... И детей нам Бог больше не дал, видно, застудилась я тогда". Подошла Галинка, она конец слышала и, обняв нас с мамкой, проговорила сквозь слезы счастья: "Спасибо вам за наше ЧУДО".
Автор: Татьяна Пыжьянова.