Исповедь анорексички: выжить без еды

Неприметное двухэтажное здание с имитацией кирпича в отделке — типичная постройка спального района Щукино. Она затерялась среди похожих домов. Прохожие равнодушно идут мимо, им невдомёк, какие страсти творятся за этими стенами.

— Я себя ненавижу и жить не хочу, — вырвалось у Марии Гришиной, когда мы уже выключили камеру и убрали микрофон.

Девушка сказала это будничным голосом, будто говорила о погоде или учёбе.

— Ненавидят тех, кто сделал нам плохо. Что вы сделали сами себе? — удивилась я.

— Абсолютно ничего. Просто ненавижу. Во мне мало хорошего, — опустила глаза наша собеседница.

Привычка падать в обморок

Марии 17 лет, у неё нервная анорексия. Девушка лежит в стационаре Центра изучения расстройств пищевого поведения уже 2,5 месяца. В начале лета обессиленную дочь сюда привели родители — она совсем перестала есть.

Стриженная «под мальчика» Мария встречает нас, сидя на аккуратно заправленной кровати. На прикроватной тумбочке — живые цветы и ровная стопка книг. Девушка одета лаконично, под стать обстановке в стационаре — белая футболка, чёрные джинсы и чёрно-белые кеды.

У Марии тихий голос, приходится наклоняться поближе, чтобы расслышать каждое сказанное слово. Видно, что говорить на камеру для неё — та ещё пытка. Натянутая, как струна, она сидит на краю кровати.

При поступлении вес девушки был 41 кг при росте 173 см. Мария довела себя до полного истощения. Щёки впали, под глазами появились огромные синяки, а обмороки каждые полчаса стали привычным явлением.

С 10-ти лет Мария страдает от постоянных депрессий, с 12-ти — жёстко ограничивает себя в еде. Сама девушка предполагает — точкой невозврата стал переезд её семьи из России в Чехию семь лет назад.

— Я чувствовала себя одинокой, я жила в нелюбимом городе и мне было там плохо, — говорит девушка, имея в виду Карловы Вары.

Начало подросткового возраста совпало у Марии Гришиной с кризисом адаптации в новой стране. После русской школы она пришла в чешскую.

— У нас различались интересы, они любили поп-музыку и социальные сети, а я — классическую музыку и книги. Когда я падала в обморок, они смялись, — вспоминает Мария своих одноклассников.

Она уже не помнит тот момент, когда осознала, что одноклассники будут смеяться над ней ещё больше, если она поправится. Хотя пока даже намёка на лишний вес у девушки не было.

— Я всегда хотела быть очень худой, слишком худой. Мне казалось, что я буду нравится всем в таком обличье, — говорит Мария Гришина.

Без конфет и макарон

В 12 лет девочка исключила из своего рациона сладости. Родители поддержали её — ничего полезного в конфетах нет. Ещё через год Мария отказалась от хлеба и макарон. Но при этом налегать на белок она тоже не спешила. Она исключила мясо и рыбу: «Пугала мысль, что это трупы».

Постепенно Мария Гришина ела всё меньше и меньше, ей стало казаться, что фигуре угрожает вся еда — от обезжиренных творожков до огурцов с грядки. Постепенно её рацион сократился до 400−500 ккал в день.

— Я ела очень маленькими порциями. На завтрак у меня был только йогурт с низкой жирностью. На обед — только тарелка супа, а на ужин — немножко крупы, — признаётся Мария.

Родители беспокоились, водили девочку к врачу, но медики только разводили руками: «Переходный возраст, играют гормоны». Чешские врачи не определили у девушки расстройства пищевого поведения.

Тем временем Мария таяла на глазах. Одноклассники ещё больше смеялись над девочкой, последней каплей стало то, что её бросил любимый.

— Я болела, он не хотел встречаться с больной девушкой. Я худела ради него, а он не оценил. Он сказал, что я никогда не вылечусь, — вспоминает Мария.

На сильный стресс девушка отреагировала ещё более жёсткими ограничениями в еде. Мария перестала есть обычную пищу, заменила её на так называемые нутридринки — напитки с высоким содержанием белка и энергии, витаминов и минералов. Они созданы для больных людей, которые не могут есть твёрдую еду. Мария и не могла, она уже отучила свою пищеварительную систему от нормальной работы.

«Последней каплей» перед госпитализацией стал полный отказ Марии от пищи. «Я поправляюсь даже от нутридринков», — решила она и стала пить только кофе.

Столовая или посторонним вход воспрещён

Единственное место, куда в реабилитационном центре не пускают журналистов — это столовая. Сакральное место. Здесь девушки, которые отучились принимать пищу, делают это заново. Присутствие постороннего может отбить аппетит на несколько дней и снизить эффективность лечения.

— Некоторым тяжело есть, их чуть ли не уговаривают. Их пугает еда до трясучки, — рассказывает одна из сотрудниц реабилитационного центра.

Пребывание в медицинском учреждении стоит недёшево — более 10 тысяч рублей за сутки. С каждым пациентом работает большая команда специалистов. В стоимость заложены все необходимые обследования и анализы и индивидуально подобранное питание.

По коридору ходят худые, почти прозрачные девушки. Как и Мария, они катят на колёсиках штатив с капельницей. В кровь поступает медицинский препарат белого цвета — это так называемое заместительное питание. Оно позволяет больным добрать нужные калории и питательные вещества в том периоде, когда организм еще не может усваивать все нужные нутриенты из обычной еды.

Марию Гришину, как и всех пациенток стационара ЦИРПП, лечат комплексно. Консультант по питанию индивидуально подбирает рацион. А за душевный настрой отвечают психолог и психиатр.

Перфекционизм — корень всех зол

— Мне сложно осознавать, что я не знаю, в какой день я умру, — откровенничает Мария Гришина.

Она — перфекционист до мозга и костей. Девушка признаётся, что стремится не только к идеальному весу, но и к идеальной учёбе, идеальным отношениям, идеальному сочетанию цветов в одежде.

— В школе мне надо, чтобы все оценки были супер. Когда это не получается, мне очень тяжело. Всё время, когда я получаю оценки ниже, чем 5, я очень переживаю, — говорит Мария.

— Как у вас с чувством юмора? Часто смеётесь? — неожиданно перевожу тему.

— Редко смеюсь. Жизнь — штука серьёзная, — отвечает девушка. За время нашего интервью она так ни разу и не улыбнулась.

Заведующий стационарным отделением ЦИРПП, врач-психиатр, психотерапевт Максим Сологуб рассказал News.ru, что у большинства людей, болеющих анорексией, есть схожие черты характера. Это высокая тревожность, чувствительность, критичность к себе, перфекционизм, серьёзный подход к жизни.

— Ещё есть особенности мышления в виде качества разбираться в деталях. Эти люди с высоким интеллектом, высокими способностями к учёбе. Но они легко застревают на чём-то. Им трудно переключаться, — отметил Сологуб.

Кроме этого, из-за высокой чувствительности такие люди испытывают зашкаливающие болезненные эмоции — стыд, вину, тревогу. Контроль питания и веса становятся главным способом справляться с тяжёлыми эмоциями.

По словам специалистов, расстройство питания — это только следствие анорексии. Одна из главных предпосылок болезни — глобальное непринятие себя. Цель врачей и психотерапевтов, работающих в Центре — сделать так, чтобы Маша полностью приняла себя и полюбила. Тогда её жизнь наладится.