Почему женщин не могут защитить от побоев
В 2017 году была проведена так называемая частичная декриминализация домашнего насилия — семейные побои перевели из уголовной плоскости в административную. Юрист, специализирующийся на защите жертв домашнего насилия, Алена Попова считает, что эта реформа привела к катастрофе: по ее мнению, возросло количество убийств женщин своими сожителями или мужьями.
Правоохранительная система сегодня не защищает людей, которых бьют или насилуют их близкие, уверена юрист. По статье 6.1.1 КоАП РФ «Побои» наказанием для человека, который избил своего родственника, может стать штраф от 5 тыс. до 30 тыс. руб., административный арест до 15 суток или же обязательные работы на срок до 120 часов. Чаще всего тиранов, вина которых была доказана, суд обязывает выплатить 5 тыс. руб., однако такое наказание не останавливает их, считает Попова.
«Государство дало сигнал насильникам, что теперь они не преступники, а правонарушители — как люди, которые перешли дорогу на красный свет светофора. Штраф за побои сегодня в среднем равняется штрафу за неправильную парковку в Москве», — рассказала она «Газете.Ru».
Ссадины, кровоподтеки или синяки подпадают под статью «О побоях». Если же человеку нанесен хоть какой-либо вред здоровью — легкий, средний или тяжкий — то действия подозреваемого переходят в уголовную плоскость. Побои могут перерасти в уголовное преступление только в случае, если они были нанесены повторно.
Однако, подчеркивает Попова, проблема в том, что уголовные преступления по этим статьям возбудить непросто, поскольку необходимо собрать доказательства повторных побоев. Тем временем женщины продолжают страдать от насилия в семье, и очень часто им никто не может помочь — правоохранители подключаются к делу, когда в нем уже появляется труп.
Только за прошедший июль СМИ сообщили о двух скандальных историях, когда женщины погибли от рук свои близких. Причем в обоих случаях подозреваемые были абсолютно трезвы и отдавали себе отчет в том, что делают. Попова убеждена, что именно частичная декриминализация побоев привела к гибели этих россиянок.
25 июля 2019 года в подмосковном Раменском мужчина зарезал свою бывшую жену на детской площадке на глазах у их четырехлетней дочери. Судя по видеозаписям с камер наблюдения, подозреваемый спокойно подошел к женщине, которая сидела на площадке. Между ними произошел короткий диалог, после которого он начал один за одним наносить ей удары ножом. На допросе мужчина признался в содеянном и рассказал, что убил экс-супругу из ревности.
«Она меня оскорбила. Я в пылу ревности достал нож и начал бить. Не мог остановиться», — пояснил он.
В начале июля аналогичная история произошла в Челябинской области. По версии следствия, 38-летний Тимур Садыков из Троицка убил свою жену Оксану ударом ножа на глазах у их восьмилетнего сына в подъезде дома.
Как рассказали журналистам родственники Оксаны, муж избивал ее в течение 10 лет. За два месяца до убийства женщина подала на развод после того, как супруг попытался задушить ее.
«Она выгнала его из своей квартиры, подала на развод. Суд по разводу 15 июля должен был быть. Хотела начать новую жизнь. И не успела», — рассказала мать погибшей Рамзия Гиниятова.
Алена Попова считает, что трагедии можно было избежать, поскольку после избиений и попытки удушения муж Оксаны вообще не должен был находиться на свободе. При этом даже если бы мужчину не поместили под арест, Оксане для защиты должны были выдать охранный ордер.
«Муж должен был бы носить датчик движения и под контролем суда проходить психологическую программу для агрессоров», — пояснила юрист. Проблема в том, что в российском законодательстве не существует понятия охранного ордера.
Региональные и федеральные СМИ каждый день сообщают новости об убийствах женщин своими сожителями или мужьями, которые те совершили в алкогольном опьянении. В связи с этим бытует мнение, что домашнее насилие чаще всего встречается в социально и материально неблагополучных семьях, где постоянно употребляют спиртные напитки и наркотики.
Однако Алена Попова, которая постоянно работает с жертвами домашнего насилия, утверждает, что побои в российских семьях — это повсеместная проблема.
«По данным Росстата, у нас в стране каждый год от побоев внутри семьи страдают более 16 млн человек — 11,27% населения. Судебный департамент Верховного суда сообщает, что в прошлом году по статье о побоях возбудили 51 тыс. дел — это мизерное число по сравнению с количеством людей, пострадавших от насилия. Вы не представляете, насколько известные люди обращаются к юристам с просьбой защитить их от домашних тиранов. Ко мне домой однажды ночью приехала женщина, которую в России знают все. У нее не было половины лица, она сказала, что не хочет идти в полицию, потому что завтра это будет во всех СМИ, и не знает, что делать», — рассказала правозащитница.
С ней соглашается Наталья Краснолободцева, руководитель некоммерческой организации, оказывающей помощь жертвам домашнего насилия. НКО занимается в том числе предоставлением убежища для женщин, которые хотят спастись от тирана.
«Жертва тирана, который имеет высокий статус в обществе, отличается лишь тем, что обычно она просит о большей степени конфиденциальности», — пояснила она «Газете.Ru».
Что касается психологического портрета, то зачастую жертва — это женщина, которая верит, что мужчина изменится, которая молчит об издевательствах. В убежище чаще всего обращаются люди, которые сталкивались с домашним насилием в детстве — например, видели сцены избиения их мам. Некоторые из жертв преуменьшают проблему и говорят себе: «Ну, он же меня не бил, он только толкал, дал пощечину». То есть у них размыты понятия о неприкосновенности здоровья.
Говоря о самозащите, обе собеседницы «Газеты.Ru» в один голос заявляют, что лучший способ избавиться от насилия — бежать.
«К этому надо подготовиться. У женщины должны быть с собой документы и дети. Надо заранее найти место, куда она сможет уйти от домашнего тирана: квартира друзей, родственников или кризисный центр, где ей временно предоставят жилье. Если побои уже произошли, то их надо обязательно зафиксировать и обратиться в полицию», — говорит Краснолободцева.
По ее словам, очень важно, чтобы кто-то из окружения жертвы знал, что происходит с женщиной. Дело в том, что когда она рассказывает о домашнем насилии, ее зачастую начинают убеждать, что она сама виновата в случившемся. Если при этом еще и никто не знает о насилии, то ее начинают считать лгуньей, потому что возникает вопрос: а что же пострадавшая раньше молчала и заговорила только сейчас, пояснила эксперт.
Правозащитница Попова также советует всем людям, столкнувшимся с насилием в семье, обратиться к правоохранителям, поскольку на насильника все же может повлиять сам факт подачи заявления.
Юрист считает, что в России необходимо принять специальный закон о профилактике насилия в семье. Он, по мнению Поповой, будет намного эффективнее, чем отдельные статьи уголовного, гражданского и административного кодексов.
«В этом законе есть три основные новации. Первое, это определение домашнего насилия и его видов. Поскольку в законодательстве в принципе не существует такого термина, то и статистику по данным преступлениям собрать очень сложно», — отмечает она.
Это действительно так — в России идут споры о том, сколько женщин ежегодно страдают от домашнего насилия в семье. Ранее член комитета Совета Федерации по международным делам Ольга Тимофеева запросила в МВД соответствующую статистику.
В официальном ответе главы ведомства Владимира Колокольцева отмечалось, что число тяжких и особо тяжких преступлений в сфере семейно-бытовых отношений в 2018 году составило 3260, в 2017 году — 3417, а в 2016 году — 3851. При этом речь шла об общем числе особо тяжких преступлений с применением насилия в семье — они необязательно касались только женщин.
По данным Росстата, в России ежегодно погибает около 8-9 тыс. россиянок — в результате всех преступлений, включая домашнее насилие.
Сейчас статистика по делам о семейном насилии строится на основе статьи «О побоях», однако домашним насилием можно квалифицировать и преступления, совершенные по статьями «Об убийстве» и «Доведении до самоубийства». Без четко прописанного в законодательстве значения понятия «домашнее насилие» невозможно вести учет подобных преступлений, поясняет Анна Попова.
«Газета.Ru» отправила запрос в МВД России с просьбой предоставить официальную статистику о количестве обращений по статье 6.1.1. КоАП РФ в этом и последних годах, а также сообщить, какие действия предпринимает ведомство для профилактики домашнего насилия. На момент публикации статьи ответ в редакцию не поступил.
Вторая новация проекта касается введения судебных и полицейских охранных ордеров. Этот документ, который выдает полиция или суд, запрещает насильнику приближаться к жертве, угрожать ей или близким людям, преследовать.
Именно охранный ордер помогает предупредить убийство жертвы. «К сожалению, эта стандартная мера защиты в России отсутствует: статья 119 УК РФ «Угроза убийством» у нас не работает до тех пор, пока не совершено само убийство. Например, Оксана Садыкова (многодетная мать из Челябинской области, которую в июле 2019 года, по версии следствия, убил 38-летний супруг — «Газета.Ru») осталась бы жива, если бы ей был выдан охранный ордер, а сестрам Хачатурян не пришлось бы обороняться и убивать отца, если бы его от них изолировали», — пояснила Попова.
О необходимости охранных ордеров для жертв домашнего насилия говорят и в Госдуме. В конце июля депутат Оксана Пушкина отреагировала на убийство директора детсада в Челябинской области — 36-летнюю женщину зарезал супруг после того, как та подала на развод.
«Закон об основах профилактики домашнего насилия нужен в том числе для того, чтобы таких преступлений было как можно меньше. Существующая система мер и законов недостаточна, чтобы уберечь жертву от дебошира», — сообщила она RT.
Депутат отметила, что занимается разработкой законопроекта, который позволит выписывать обвиняемым в насилии не только охранные ордера, но и защитные предписания.
Последний документ «будет запрещать обвиненному в семейно-бытовом насилии преследовать пострадавшего, предпринимать попытки выяснить место его пребывания, а также приобретение и использование любого вида оружия», пояснила Пушкина.
Между тем Наталья Краснолободцева считает, что домашнее насилие процветает не только из-за неэффективной правоохранительной системы. По ее словам, даже идеальные законы не спасут жертву, если она терпит насилие и не говорит о проблеме. Кризисные центры и специализированные фонды помощи направлены именно на то, чтобы женщина, которую избивали или унижали, изменила жизненную позицию и могла защитить себя и своих детей.
«Кризисный центр считает, что помог женщине излечиться от травмы после домашнего насилия, если она эмоционально и физически здорова, может работать и воспитывать детей, чувствует себя счастливой, не считает, что вся ее жизнь заключена в мужчине, но при этом может построить здоровые отношения. Наша победа — если в жизни бывшей жертвы больше никогда не будет насилия», — заключает Краснолободцева.