Как «девочка-скелет» стала одной из лучших моделей СССР и покорила сердце звезды советского кино
Татьяна Соловьева родилась в Германии, мечтала о карьере переводчицы, но стала известной советской манекенщицей. Когда второй муж, режиссер Никита Михалков, предложил ей выбирать между карьерой и семьей, Татьяна предпочла семью и покинула подиум. Рассказ о Татьяне Михалковой продолжает цикл материалов «Ленты.ру», посвященный непростым судьбам советских моделей.
Будущая манекенщица и общественная деятельница Татьяна Михалкова родилась в 1947 году в Германии, где служил ее отец, офицер советского контингента войск в ГДР Евгений Соловьев. Мама Тани, Таисия Георгиевна, была ученой-историком, защитила диссертацию.
Вскоре после появления на свет дочери семья вернулась на родину и обосновалась в Воронеже, где Таня ходила в лучшую школу в городе — с углубленным изучением английского языка. Она очень любила учиться и часами просиживала в библиотеках: ведь интернета в 1960-е годы попросту не существовало.
«Девушки мечтали быть учительницами, врачами, учеными. Ну а мне нравились иностранные языки, иностранная литература — Фолкнер, Голсуорси. Еще мне очень хотелось посмотреть мир. Поэтому я мечтала о профессии переводчицы», — вспоминала спустя много лет Татьяна Евгеньевна в одном из интервью. Чтобы исполнить заветную мечту, Соловьева поступила в московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза.
К этому моменту неловкий подросток (которого за худобу называли «грохот» и «скелет») превратился в грациозную, высокую и стройную девушку с роскошными светлыми волосами. Все институтские годы она была одной из первых красавиц факультета.
Получив диплом, Татьяна хотела устроиться преподавательницей в один из московских вузов или в крайнем случае переводчицей в какую-нибудь респектабельную организацию — например, в ТАСС. Однако сразу такой возможности ей не представилось: на должность переводчицы ее приглашали только в гостиницу «Националь», где останавливались в основном иностранцы. А Тане Соловьевой такая работа казалась не слишком почтенной, ей не хотелось видеть запись о ней в трудовой книжке.
Как и многие ее коллеги, советские модели, Татьяна Михалкова вспоминает, что изначально никакого интереса к карьере манекенщицы она не проявляла и на подиуме оказалась практически случайно, буквально мимоходом. По воспоминаниям, она возвращалась расстроенной с собеседования в МАТИ (Московском авиационном технологическом институте), куда хотела устроиться преподавательницей английского языка, но неудачно.
На Кузнецком Мосту, у входа в Общесоюзный Дом моделей одежды (ОДМО), который в СССР называли просто Дом моделей, Татьяна увидела толпу хорошо одетых красивых девушек. Соловьева узнала, что они ожидают отбора в манекенщицы — того, что теперь называют кастингом. Повинуясь минутному порыву, Татьяна встала в очередь и приняла участие в отборе. В отличие от собеседования в МАТИ, он прошел для нее удачно.
Среди членов отборочной комиссии были художественная руководительница Дома моделей Людмила Турчановская и молодой, еще мало кому известный дизайнер Слава Зайцев. Он-то и обратил внимание на высокую светловолосую красавицу. «Меня попросили пройтись перед комиссией. Славе мой образ понравился: "Это же образ Боттичелли! А какие ножки-то!"» — вспоминала Михалкова все в том же интервью. По ее мнению, на выбор комиссии повлияло и внешнее сходство советской переводчицы с британской фотомоделью Твигги, которая в те годы была на пике популярности.
Труд в Доме моделей был нелегким. Манекенщицы приходили на работу к девяти утра, а уходили часто только в девять вечера. Визажистов в штате не было, и красились модели самостоятельно, собственной дешевой косметикой. Все утро занимали примерки, а вечером был показ, а иногда и несколько показов.
Татьяна пользовалась успехом и вскоре перешла в самый престижный отдел Дома моделей — экспериментальный цех, который разрабатывал и демонстрировал коллекции для показов за рубежом. Многие манекенщицы считали за счастье проработать там хотя бы год, а Татьяна провела в этом подразделении целых пять лет. По ее воспоминаниям, для поддержания формы Соловьевой не требовалось никаких диет: стройностью ее наделила природа.
Татьяна была привлекательной девушкой и пользовалась успехом у мужчин. Но работа отнимала почти все ее время, поэтому первый серьезный роман у нее развернулся именно на работе. В Доме моделей она познакомилась с молодым и привлекательным коллегой, бывшим футболистом Александром Шигаевым. Из-за травмы он был вынужден оставить профессиональный спорт, учился в институте физкультуры на спортивного психолога и подрабатывал манекенщиком. Молодые люди стали встречаться и вскоре поженились. Татьяна взяла фамилию супруга.
Детей у пары не было, и после развода Татьяна Евгеньевна почти никогда не упоминала имени бывшего мужа — ни в интервью, ни в телепередачах. Сам Шигаев еще не раз женился на манекенщицах, в конце застоя оказался в местах не столь отдаленных, но вскоре вышел и был реабилитирован. Драматические повороты жизни сказались на здоровье Александра: он умер от инфаркта еще сравнительно не старым человеком.
Неудачный брак был забыт, как страшный сон. Татьяну (теперь уже Шигаеву) снова закрутили рабочие обязанности. Дефиле Дома моделей проходили не только в его огромном здании на Кузнецком Мосту, но и «на выезде»: в павильонах ВДНХ, в Колонном зале Дома Союзов, в демонстрационном зале ГУМа, в Доме кино, а также в зарубежных посольствах.
Дом моделей был официально уполномочен поддерживать связи с иностранцами: там заказывали одежду представительницы аккредитованного в Москве дипкорпуса и жены дипломатов. Почетной гостьей на Кузнецком Мосту как-то стала первая леди США Патриция Никсон, которую сопровождала жена советского генсека Виктория Брежнева.
Советские модели тоже выезжали за границу, но эта желанная возможность предоставлялась только избранным: тем, кто состоял в комсомольской организации (или даже успел вступить в партию), не поддерживал «порочащих связей», отличался «безупречным моральным обликом» и не имел ни единого сомнительного пункта в анкете. Татьяна Шигаева надеялась, что ее анкета позволит ей увидеть заграницу, о которой она мечтала еще в воронежской английской спецшколе. Но оказалось, что может возникнуть неожиданная проблема, и коренилась она именно в образовании девушки.
Безупречное знание английского среди советских граждан было редкостью и часто становилось препятствием для выезда в капстраны. «Компетентные органы» считали, что модель, знающая иностранный язык, может попросить политического убежища и остаться на Западе. Однако, с другой стороны, знание языков могло пригодиться, когда требовалось складно и без ошибок произнести речь от имени делегации. В итоге Татьяну все же выпустили за границу.
При этом в зарубежных странах, даже в социалистических, за моделями — взрослыми женщинами — надзирали, как за малыми детьми. Им выдавали минимальные суточные в валюте, на которые почти ничего нельзя было купить, дополнительные деньги за дефиле за границей не платили, а за тайком провезенные доллары можно было сесть в тюрьму.
Девушкам строжайше запрещали любые «стихийные» контакты с иностранцами и самостоятельные прогулки в свободное от показов время. По воспоминаниям Татьяны Михалковой, по вечерам представители руководства советской делегации не стеснялись даже проверять, легли ли все манекенщицы спать в своих номерах. Девушкам приходилось тайком сбегать из гостиницы с черного хода. При таких условиях «загранка» доставляла мало радости.
На одном из показов, которые Дом моделей проводил в Доме кино, Татьяна познакомилась с молодым актером Никитой Михалковым, сыном известного детского поэта, баснописца и автора текста гимна СССР Сергея Михалкова. Никита пришел не на модное дефиле, а на премьеру нового фильма Ролана Быкова, но судьба есть судьба: он увидел тоненькую блондинку Татьяну и потерял голову. Сама Таня тоже сразу влюбилась в эффектного молодого человека. После фильма «Я шагаю по Москве», который сделал Никиту кинозведой, его знала вся страна.
Она случайно проговорилась коллегам по работе о начинающемся романе и, как выяснилось, зря. «Я была слишком молода, чтобы взять себе за правило: коллегам никогда нельзя до конца раскрывать душу, подробно рассказывать, что происходит в твоей личной жизни, — вспоминала Татьяна Евгеньевна много лет спустя. — Ведь чтобы обойти конкурентку, некоторые девушки были способны на многое. Нет, шлейки на платьях мне не подрезали, стекло в туфли не сыпали. Но те, с кем я делила гримерку, за моей спиной, оказывается, доносили на меня».
Об отношениях Татьяны с Никитой Михалковым стало известно ее руководству. «Наш директор Виктор Иванович Ягловский вызвал меня и строго объявил: "Таня, тебе не надо появляться с этим Маршаком на людях!"» — вспоминала позже Татьяна Евгеньевна. Ягловский, очевидно, недолюбливал Сергея Михалкова, поэтому и назвал его сына фамилией другого детского поэта.
Возможно, причиной такого неприятия был тот факт, что Никита, несмотря на относительную молодость, к моменту знакомства с Татьяной Шигаевой уже был женат на актрисе Анастасии Вертинской, у них был сын Степан. С точки зрения «советской морали» роман с женатым представителем «звездной молодежи» был не лучшим вариантом для молодой манекенщицы.
Однако Татьяна так глубоко и сильно полюбила Никиту, что была готова поступиться своей карьерой ради этой любви. Ситуацию спас сам Михалков: он ушел в армию, хотя по возрасту был уже слишком взрослым для срочного призыва. По воспоминаниям Татьяны Евгеньевны, он писал ей из армии длинные философские письма. В 1971 году актер развелся с женой, а после дембеля пригласил свою возлюбленную в Дом кино и «при всем честном народе» сделал ей предложение. Разумеется, Татьяна согласилась.
Жених и невеста провели вместе совсем немного времени, а Никите уже нужно было снова уезжать — на Северный Кавказ, на съемки «Свой среди чужих, чужой среди своих», первого фильма, который он снимал как режиссер. Татьяна не смогла удержаться и поехала вместе с ним. Чтобы у нее не было неприятностей на работе, Михалков написал письмо директору Дома моделей Ягловскому с просьбой дать Татьяне внеочередной отпуск. Суровый начальник сменил гнев на милость: одно дело женатый поклонник, совсем другое — будущий муж, начинающий режиссер.
Татьяна Михалкова продолжала работать и после свадьбы, когда уже была беременна своей старшей дочерью Анной. Супруг считал, что жена посвящает слишком много времени работе, но мирился с этим, хотя иногда требовал от Татьяны одеваться скромнее. Однако в 1975 году, когда появился на свет второй ребенок пары, сын Артем, Никита Сергеевич потребовал, чтобы жена оставила подиум ради заботы о детях и семейных обязанностей. Татьяна Евгеньевна сделала свой выбор: семья была для нее важнее подиума.
В 2020 году Михалковы отметили 47-летие совместной жизни, не за горами — золотая свадьба. В браке родились трое детей: кроме старшей Анны, у Татьяны Евгеньевны и Никиты Сергеевича есть сын Артем и дочь Надежда. У Михалковых — семеро общих внуков.
Пока Михалков делал громкую карьеру кинорежиссера и общественного деятеля, Татьяна Евгеньевна растила детей, занималась домом, переводила с английского детские книги, преподавала иностранный язык в «Строгановке» (Московской государственной художественно-промышленной академии имени Строганова). А в 1997 году, когда младшей дочери Наде было уже 11 лет, Татьяна Михалкова вернулась в мир моды.
Бывшая манекенщица основала и возглавила фонд «Русский силуэт», который занимается поддержкой молодых дизайнеров и проводит международный дизайнерский конкурс. Проект в разные годы поддерживали ведущие российские модельеры — Вячеслав Зайцев, Валентин Юдашкин, Игорь Чапурин, Виктория Андреянова, Татьяна Парфенова и другие. Участники конкурса получают шанс пройти стажировку в зарубежных модных домах.
Татьяна Михалкова — частая гостья модных мероприятий. Она по-прежнему носит светлые распущенные волосы, любимую прическу своей молодости, украшая их повязкой с бантиком — это ее любимый, моментально узнаваемый аксессуар. Как-то в интервью Татьяна Евгеньевна пошутила, что вездесущие бантики, которых в ее коллекции несколько десятков, так надоели ее мужу, что Никита Сергеевич пообещал их все утопить. Однако судя по тому, что Татьяна Михалкова по-прежнему появляется на фото в интернете и на телеэкране со своими бантиками, угрозы своей муж не выполнил, и их семейному благополучию ничего не угрожает.