Гвоздь, куябрик и во кузнице кузнецы
Идея этого репортажа родилась совершенно неожиданно: в ходе обсуждения очередной литературной вкладки в «Забайкальский рабочий» поэт Анатолий Сидорков похвастался собственноручно выкованными гвоздями. «Все начинается с гвоздя», — произнес он авторитетно и заявил, что на днях отправится ковать нож. А вот тут уже всем стало интересно. В небольшой кузнице и два человека с трудом разойдутся, а нас туда набилось пять человек. Анатолий Сидорков, он пришел по делу – с ним все понятно, как и с хозяином – кузнецом Иваном Шестопаловым. А вот трое представителей «Забайкальского Рабочего» — автор этих строк, Александр Калашников и Анатолий Квасов – поместились в кузнице с трудом, но процессу не мешали и в какой-то момент даже сами поучаствовали в ковке ножа. Впрочем, не будем забегать вперед… Это почти идеальное зрелище – наблюдать за работой кузнеца на фоне жаркого горна, как кусок металла с каждым ударом меняет свою форму, чтобы потом стать… куябриком. Несмотря на смешное и для кого-то не очень благозвучное название, это нож с очень древней историей. Можно даже сказать, что он ровесник нашего железного века. У этого ножа масса названий – белеевский или белёвский нож, от названия русского города Белёв в Тульской области, где его ковали с незапамятных времен. Куябрик, кстати, тоже название русское – от повелительного наклонения «ковать» – куй. У древних скандинавов он назывался «женский нож», у англичан «нож кузнеца», крестьянский или сельский нож. Из этого перечня названий понятно, что этот нож не оружие, а обычный хозяйственный, кухонный, но цельнокованый нож из одной полосы или прута металла, простейшей конструкции, хвостовик клинка образует рукоять. У хорошего кузнеца изготовление такого инструмента не занимало много времени, да и делали его из самого дешевого металла. Для чего такой подробный рассказ об этом ноже? Дело в том, что хозяин кузни Иван Шестопалов принципиально не делает оружия и не учит этому. — Иногда приходят заказчики и просят сделать настоящий меч. Что значит настоящий? Чтобы разрубить человека с одного удара? Понятно, что просят не для этого, чаще детство играет где-то, вспоминают те годы, когда махали во дворах деревянными мечами, но всем заказчикам говорю одно – оружие не делаю и не учу этому. Большая часть заказов – это инструменты, — говорит Иван и демонстрирует некоторые образцы… в телефоне, в кузнице только свои инструменты. Сама кузница примечательна. Если в других в основном используют газ, то в этой используется уголь. — Это, наверное, единственная кузня в Чите, где используется уголь, — Иван показывает горн, попутно подкидывая туда куски угля. – Она сама по себе примечательна. Это военно-полевая кузница с ЗИПом, – Иван демонстрирует целую батарею самых разных молотков, которые шли в комплекте с горном. — То, как я ее покупал – отдельная история. На Старом рынке мужики торгуют разной всячиной, и вот один из них продавал ее за 20 тысяч. Так я у него целый год каждый месяц что-то покупал, чтобы он меня запомнил и в конце-концов приобрел кузницу за 10 тысяч. Любовь к кузнечному делу Ивану привил отец, который работал токарем в геолого-разведывательной экспедиции на бывшем руднике в Этыке. С тех пор он перепробовал массу самых разных занятий и профессий, но эта первая любовь осталась с ним. — Как-то раз увидел кузницу. Зашел, говорю, возьмете на работу? Спрашивают — а что делать умеешь? Отвечаю — особо ничего не умею. А оказалось, умею-то очень много. С того момента и пошло, — вспоминает Иван. Когда кузнец берет свой молот, раскаленную докрасна заготовку и начинает ковать, то все в кузне начинает петь, в прямом и переносном смысле слова. Что удивительно, громкие звуки ударов металла о металл в небольшом помещении не вызывают неприятных ощущений. — Это все потому, что звук наковальни сродни звуку колокола, он исцеляет, и энергетику человека поднимает неимоверно, особенно у мужчин, – говорит Иван и неожиданно начинает петь, одновременно нанося удары по наковальне: Во ку… во кузнице, Во ку… во кузнице, Во кузнице молодые кузнецы, Во кузнице молодые кузнецы… — Песня задавала ритм кузнецам. Это же не просто так она поется. Когда в кузне работает несколько кузнецов, они становятся в круг и слова песни задают ритм работе, — рассказывает кузнец и продолжает петь-ковать: — Они, они куют, Они, они куют, Они куют приговаривают, Молотками приколачивают. По словам Ивана, работа в кузнице рождает потрясающую по своей исцеляющей силе энергетику. – На днях у меня спина болела, кое-как утром встал, но в кузницу поехал, и всего час работы у наковальни и боль ушла, спину отпустило, – признается Шестопалов. – Но и это не самое удивительное – в металл можно вковать все что угодно, любую свою проблему. Приходите на мастер-класс с запросом, со своей проблемой. Начнете ковать и не заметите, как мысли потекут в совершенно ином направлении, и в процессе работы решите свою проблему. Да это может быть обычный гвоздь, большая проблема – большой гвоздь. – А на мастер-класс любой человек может прийти? – Абсолютно, – отвечает Иван. – Сейчас очень девушки полюбили кузнечное дело. Хочется им выковать что-то для домашнего интерьера. – Во время мастер-классов что обычно куют? – Начинаем, конечно, с самого простого – с гвоздя. Анатолий начинал именно с них. Куябрик – следующая ступень. Якутский нож будем делать. Он в последнее время получил большую популярность. Якутскую пешню – очень интересная вещь и в хозяйстве необходима, – для убедительности Иван демонстрирует рисунки ножа и пешни. – Работа в кузнице приносит удовлетворение? – вопрос у Ивана Шестопалова вызывает широкую улыбку: – Представьте, что у вас каждый день выходной и в этот день вы что-то делаете в свое удовольствие, и вам за это еще деньги платят? Время в кузнице пролетело незаметно. Уходить совершенно не хотелось, но появилось желание вернуться и собственными руками выковать куябрик. Олег Тополев.
