«Герой в костюме не может просто стоять и смотреть» Ученые решили изучить костюмы супергероев. Что из этого вышло?

На русский язык перевели книгу «Костюм супергероя. Идентичность и маскировка в жизни и вымысле». Ее авторы, исследователь визуальной коммуникации Барбара Брауни и критик кино и комиксов Дэнни Грейдон, предприняли попытку анализа костюма супергероев. Они показывают, как трансформировалась их «мода» от первых комиксов про Супермена до современных кинофраншиз. С разрешения издательства «Новое литературное обозрение» «Лента.ру» публикует фрагмент текста книги.

Все мы играем различные роли в своей жизни, и переход от одной роли к другой отмечается сменой костюма. Вечером или в выходные работник переодевается в повседневную одежду, чтобы обозначить, что он больше не планирует заниматься работой. Две роли, которые исполняет этот человек, отграничивая домашнюю жизнь от профессиональной роли, различны, а потому наряды, обозначающие ту и другую роли, нельзя сменить один на другой без нежелательных коннотаций.

В случае с супергероями разница между двумя ролями еще значительнее. Появление персонажа в костюме немедленно внушает нам ожидание зрелищного действия, и что-то меньшее будет разочарованием. И, наоборот, гражданская одежда — это ожидание гражданского поведения. От супергеройского альтер эго, не облаченного в костюм, редко ждут или вовсе не ждут сверхгероических поступков.

«Что отличает специальный костюм от всех других форм одежды — так это его прямое заявление об отклонениях в поведении… Костюм объявляет, что одетый в него выходит за пределы своего характера — в сферу новой образности и необычных социальных отношений». Посредством одежды простые смертные могут выражать приверженность общественному договору или же, если это бунтарский наряд, отход от этих норм. Супергерои доводят этот отход до крайности. Их одежда так не похожа на все носимое обычными людьми, что влечет за собой ожидание столь же необычного поведения. Все у него иное: и костюм, и, следовательно, способности, и обязанности, и идентичность.

В «Новом Человеке-пауке» (реж. Марк Уэбб, 2012) Человек-паук вытаскивает мальчика из машины, которая вот-вот загорится и упадет в Гудзон. Человек-паук должен сделать все, чтобы не дать машине упасть, и из-за этого не может дотянуться до застрявшего в ней мальчика. Он велит ему надеть его маску, обещая: «Она сделает тебя сильным». Надев маску Человека-паука, мальчик находит в себе силы вылезти из машины и спасается.

Человека-паука и мальчика объединяет понимание того, что маска связана с ожиданием определенных способностей и ответственности. Это ожидание столь велико, что маска как будто делает возможными поступки, которые без нее кажутся непосильными.

Определенные детали любого супергеройского костюма формируют ожидания на двух уровнях. Во-первых, они обозначают одетого в костюм как супергероя и тем самым формируют ожидание сверхъестественного и героического поведения. Во-вторых, они отличают одного супергероя от другого, подсказывая, чем его действия будут отличаться от действий других супергероев. Таким образом, свойства костюма также порождают ожидания относительно характера повествования в целом.

«Мрачный, похожий на летучую мышь костюм Бэтмена… указывает на способ действия Бэтмена: хитрость, маскировка, внезапность». Он сообщает публике, что история Бэтмена будет куда более безрадостной, чем история яркого и красочного Супермена.

Супергеройский костюм не просто задает роль — он задает ответственность. Одетый в костюм супергерой не имеет иного выбора, кроме как совершать героические поступки. Герой в костюме не может просто стоять и смотреть, как совершается катастрофа или преступление. Облачаясь в костюм, он тем самым сообщает наблюдателям, что он экстраординарен, а значит, все, что не является экстраординарным поступком, не для него. В этом смысле супергеройский костюм выполняет функцию форменной одежды.

Человек в униформе берет на себя обязанности, связанные с конкретной ролью. Доктор в белом халате должен прийти на помощь пострадавшему; солдат в военном камуфляже должен поспешить и спасти раненого соратника. А человек в гражданской одежде в обоих этих случаях субъектом подобных ожиданий не станет.

В то же время костюм, словно поощряя или оправдывая своего владельца, делает возможным поведение, которое без этого костюма может быть неприемлемым. Человека, идущего по улице с оружием в руках, скорее всего, сочтут опасным, если только он не одет в военную или полицейскую форму — в этом случае оружие оправданно. Обоих участников уличной драки примут за хулиганов, если только один из них не одет в форму охранника — в таком случае считается, что человек в форме находится по эту сторону закона.

Так же и супергеройский костюм оправдывает поведение, которое в ином случае могло бы показаться предосудительным. Он — лицензия на действие вне закона, на применение насилия вместо компромисса. Благодаря его неразрывной связи с положительными ценностями, заданной в ранних комиксах о Супермене, костюм супергероя маркирует одетого в него как находящегося на стороне добра, пусть даже в других обстоятельствах те же действия могли бы показаться сомнительными.

Маска, трико и плащ сообщают публике, что сколь бы жесткими ни были действия супергероя, они нужны, чтобы защитить ценности, которые мы все разделяем. Эти идеалы благородны, даже если утверждающие их действия таковыми не являются. Для драматурга У.Б. Йейтса маска делает возможной «активную добродетель» — в противоположность «пассивной» добродетели остальных. Костюм позволяет супергероям активно утверждать их ценности, в то время как все другие ограничиваются чаще всего пассивным принятием морального кодекса.

Вместе с тем во многих случаях супергеройский костюм сужает диапазон приемлемых форм поведения. Костюм упрощает обязанности, «снимая» обычные ожидания. Никто не ждет от супергероя в костюме, что он будет вести обычную жизнь. Повседневные обязанности обычных граждан отставлены в сторону, что дает возможность сверхчеловеку вести себя только как супергерой. Таким образом, костюм «открывает путь для выборочной персонификации».

Выборочная демонстрация нескольких, а не всех аспектов «я» позволяет супергерою выбирать только те стороны своего «я», которые он считает подходящими для сверх альтер эго и которые соответствуют роли, которую он желает играть. Если для своего публичного образа он хочет отречься от «недостатков» своего гражданского альтер эго, он может это сделать. Костюм, следовательно, делает возможным «откровенный отказ от личности». Слабости повседневного альтер эго словно исчезают в момент надевания костюма. Они отставляются в сторону или по крайней мере подавляются, а на первый план выдвигается сила супергеройского альтер эго.

Супергерой ответствен за выбор ряда ограничений или правил, которым подчиняется поведение его «костюмированного» «я». В этом смысле это похоже на опыт людей, наряжающихся для представления. Исследователи отмечают, что костюмированное представление является в известной степени «игровым» — ограниченным правилами.

У каждой идентичности, которую принимает супергерой (выражая это посредством костюма), есть свой набор правил, в соответствии с которыми он должен себя вести. Отчасти удовольствие от переодевания — это удовольствие от подчинения новым правилам поведения.

Например, ребенку нравится надевать костюм робота, потому что это меняет правила, определяющие его манеру говорить и двигаться. Следовательно, переодевание можно считать и освобождающим, и ограничивающим. Оно освобождает человека от обычных правил, по которым он живет, но и вводит вместо них новые. Это и новизна, и уход от действительности, но в пределах строгих правил.

Этот набор правил определяется внутри повествования — фикциональным супергероем и извне — супергеройским жанром и его аудиторией. Со временем правила устанавливают связь между ценностями и костюмом. В фикциональном мире супергеройского повествования «смысл одеяния, можно сказать, является продуктом намерений того, кто его носит».

Зачастую супергерой — сам себе костюмер: именно он отвечает за смысл своего наряда. Он разрабатывает костюм, чтобы создать определенные значения, а затем своими первыми деяниями в этом костюме задает ожидания относительно своего будущего поведения.

Однако нередко намерения супергероя достигают противоположного эффекта, и тогда у аудитории начинает складываться собственная трактовка роли супергероя и смысла его костюма. Дизайнер не может полностью отвечать за то, какая именно идея найдет выражение в его дизайне. Возникают «вторые смыслы», которых «художники [по костюмам] не имели в виду».

В № 40 «Тревожных историй» (апрель 1963) Тони Старк узнает, что его «ужасный костюм [Железного Человека] …приводит людей в ужас», и вынужден перекрасить костюм, чтобы он точнее выражал его героические ценности. Человек-паук то и дело обнаруживает, что предстает в средствах массовой информации как угроза («Удивительный Человек-паук», № 1, март 1963), то есть костюм наделяется смыслами, противоречащими героическим намерениям Питера Паркера.

В № 7 «Совершенного Человека-паука» (май 2001) Человек-паук вступает в схватку с монструозным Зеленым Гоблином, и это сражение привлекает внимание полицейского вертолета. Столкнувшись с очевидной инаковостью обоих участников сражения, департамент полиции Нью-Йорка не видит разницы между героическими действиями Человека-паука и варварским разрушением всего вокруг, которое учинил Зеленый Гоблин, чья внешность столь же экстравагантна. И открывает огонь по обоим.

Облачаясь в костюм, супергерой подвергает себя возможному недопониманию. Cлишком часто костюмы и маски указывают на преступное или нечестное поведение, и супергерой рискует тем, что будет ассоциироваться с неприглядными поступками. Обычно те, кто носит маску с целью скрыть свою личность, — это люди, которые совершают злодейские или морально сомнительные поступки. Маски носят, например, грабители банков и члены Ку-клукс-клана.

В ревизионистской серии графических романов «Супермен: Земля-1» (2010) эту проблему поднимает Марта Кент. В разговоре с Кларком она объясняет, почему ни за что бы не сделала маску частью суперменского костюма своего сына:

Марта: Тебе нельзя носить маску.

Кларк: Почему?

Марта: Когда люди увидят, на что ты способен, когда увидят, как ты силен, они испугаются. Маска сделает только хуже… Они должны видеть твое лицо, чтобы знать, что в нем нет зла.

Марта Кент осознает связь между морально сомнительным поведением и маской. Даже те, кто находится на стороне закона, когда надевают маску, обычно участвуют в насильственной либо сомнительной деятельности. Так, спецназовцы носят балаклавы, чтобы скрыть свою личность. Хотя они и работают на правительство, общественность понимает: они были призваны для неблаговидных действий. Как правило, их работа включает в себя насилие, а иногда и убийства. Эти люди, пусть они и находятся на стороне закона, нередко оказываются и над ним — используют сомнительные методы, которые обычных граждан привели бы в тюрьму.

Скрывая часть идентичности, костюм словно заменяет реальную и полноценную личность ложной и неполной. Маска обеспечивает «защиту от собственной нравственности», равно как и от ожиданий, соответствующих общественному договору. Она становится важнейшим инструментом деиндивидуализации — за счет «устранения персональной идентификации», а вместе с ней и «персональной ответственности».

На знаменитых балах-маскарадах XVIII века маска открывала путь для бегства от моральной принципиальности. Ребенка, нарядившегося в честь Хэллоуина, она освобождает от ответственности за совершаемые им акты вандализма. Супергероям она позволяет отринуть сомнения относительно моральности своего поведения и вести себя так, как они не посмели бы вести себя в гражданской одежде.

В № 2 комикса «Сорвиголова. Том 2» (1998) Сорвиголова нападает на грабителя, будучи одет в гражданское, и три очевидца принимают за грабителя его самого. Поняв свою ошибку, он вынужден скрыться. Без костюма он не в состоянии оправдать свои насильственные действия. Аморальность его поведения заметна — и ему, и очевидцам, — когда оно не окутано добропорядочностью, исходящей от его костюма.

Ношение маски само по себе может показаться сомнительным с моральной точки зрения, поскольку является своего рода обманом. «Маска стала подразумевать нечто нечестное, нечто поддельное». Маска в конечном счете есть ложь. Слово «маска» «намекает на сокрытие, или утаивание, — лица или личности, эмоций или намерений». Как «камуфляж», используемый для обеспечения анонимности, маска намекает на «зловещее измерение».

«Начиная со Средних веков преобладающая трактовка маски сосредоточена на ее роли как злонамеренной маскировки». Исторически считалось, что участники маскарада «идут на риск отождествления с дьяволом». Сорвиголова с его именем (Daredevil) и костюмом открыто эксплуатирует эту коннотацию. Костюм у него полностью красный, включая маску с рогами и демонически-красные линзы, — он вдохновлен костюмом, который когда-то носил его отец, стареющий боксер по кличке Дьявол (The Devil) («Сорвиголова: человек без страха», № 4, январь 1994).

Сорвиголова носит свой демонический «камуфляж», несмотря на то что действует на стороне добра. На титуле № 1 комикса «Сорвиголова. Том 2» (декабрь 1998) герой изображен в окружении голубей, являющихся традиционной эмблемой доброй воли, и это символизирует причастность к справедливости и добродетели. В № 5 той же серии он помогает раненой монахине.

Итак, костюм его содержит в себе, на первый взгляд, противоречие. Он как будто формирует ожидание, что Сорвиголова прибегнет к злодействам. Однако так и бывает в ритуале, включая такую распространенную фестивальную практику, как Хэллоуин, что демонические маски используются с целью отогнать зло, а не призвать его; «обеспечить защиту от невидимого зла».

Несмотря на имеющиеся у маски многочисленные негативные коннотации, супергерои в состоянии «оправдать уловки… необходимые для создания и сохранения их тайных личностей». «Уловки, к которым вынуждены прибегать супергерои для создания и сохранения их тайных личностей… обычно находят моральное оправдание… поскольку они справедливо считаются необходимыми для того, чтобы уберечь невинных от беды». И действительно, костюм дозволяет сомнительные с моральной точки зрения акты насилия и обмана, но он также защищает невинных граждан.

Эти граждане, близкие супергерою или его альтер эго, не разделяют его способностей и не могут защитить себя так, как может он. Самый надежный для супергероя способ защитить этих граждан состоит в том, чтобы сохранять в тайне свою привязанность к ним. Можно сказать, что по необходимости, а не по выбору прибегает супергерой к ношению маски. Даже зная о ее негативных коннотациях, он все же идет на риск быть неверно понятым — ради того, чтобы обеспечить безопасность тем, кого любит.

Перевод В. Третьякова