Не замерзнешь в любую стужу. Об одежде и обуви, которую не купишь ни в одном магазине

На краю света

"Сама я научилась от женщин в оленеводческой бригаде, куда попала совсем молодой девушкой. На один балок (передвижное жилище оленеводов) надо было выделать много шкур, — рассказывает мастерица из Хатанги Мария Большакова. — Зато научилась делать со шкурами все, что умели предки. Вот бокари — очень морозоустойчивые, никакая обувь с ними не сравнится. В магазинах такую не купишь, в пургу, в 50 и в 60 градусов мороза не замерзнешь. Они в основном нужны мужчинам".

В небольшой сельской мастерской на краю света, носящей название "Быхый" ("Стремление"), сегодня работает Центр по возрождению традиций пошива национальной обуви долган, а при нем мастерская, где делают традиционную обувь коренных малочисленных народов Севера (КМНС). Все это создала община со звучным названием "Ыйдына" — "Лунный свет". Средства по гранту получили от "Норникеля" по программе "Мир новых возможностей".

Здешние мастера говорят, что раньше с технологиями изготовления обуви, в которой не страшны никакие морозы, были знакомы все чумработницы — женщины, которые занимаются и ведением кочевого хозяйства, и бытом, и детьми.

Самой Большаковой сейчас 65, почти 40 лет она была хозяйкой чума, а теперь — главное действующее лицо в мастерской "Быхый". Сегодня она — главный источник знаний и навыков по изготовлению унтов и бокарей по древним традициям.

Когда-то Мария из поселка Кресты, что в часе неспешного хода на моторной лодке от Хатанги, закончила ветеринарный техникум. По распределению попала в оленеводческую бригаду поселка Попигай, находящегося на краю огромного метеоритного кратера.

"Там вышла замуж за тундровика, там и осталась, десятилетиями кочуя по тундре, — вспоминает Большакова. — Сначала трудно было, я же не знала ничего, кроме маута (аркан) и хорея (длинная палка, с помощью которой управляют оленями в упряжке). Пришлось всему научиться, глядя на старых мастериц".

Хозяйка кочевого жилья

Жизнь чумработницы совсем не похожа на быт домохозяйки, как можно подумать, проведя аналогию с городскими реалиями. Никаких пылесосов, стиральных и посудомоечных машин, и даже нагреть воду нажатием одной кнопки на электрочайнике не получится — электричества, конечно, нет, а дизель-генераторы далеко не всем по карману. Зато домашних дел хоть отбавляй — и летом, когда кругом тучи гнуса, и зимой, когда ресницы за долю секунды обрастают инеем так, что мешают даже ближнему обзору.

"Накормить большую семью (у меня пятеро девочек), прибраться, заняться выделкой шкур, шить одежду и обувь, ягоды успеть собрать. Все это в постоянном движении — оленье стадо не стоит на месте, с ним кочуют и оленеводы. Чуть легче стало, когда на смену чумам, которые женщины собирали и разбирали при каждой перекочевке, пришли балки — передвижные дома на полозьях", — вспоминает Большакова.

Как прокомментировал Григорий Дюкарев, председатель Ассоциации коренных малочисленных народов Таймыра, по трудозатратам труд оленеводов и чумработниц можно приравнять к труду металлурга и шахтера.

"Сам термин используется давным-давно — чумработница. В качестве профессии он не закреплен. Мы думаем, что более удачная формулировка — работница кочевого жилья. Потому что типов жилья у северных народов достаточно много. На Чукотке это яранги, у нас это чумы, у некоторых народов это балки. <…> Сейчас идет стандартизация профессий, мы предлагаем Министерству труда разработать этот профессиональный стандарт", — говорит Дюкарев.

Оленьи шкуры и камус (жестковолосная часть шкуры, снятой с нижней части ног животного, от колена до копыта) выделывали не только для жилья, но и на одежду и обувь, камусом традиционно подбивали и сейчас подбивают лыжи, чтобы не скользили. На каждый балок нужно выделать шесть оленьих шкур, для одной пары бокарей нужно выделать не менее 16 камусов, для унтаек — 10 штук.

"Работали круглый год, без отпуска и никогда без дела не сидели. Рабочий день с восьми утра до восьми вечера. В год выделывали примерно 15 шкур на одежду — парки, головные уборы, зимние галоши и чуни. Еще 70−80 камусов для бокарей, унтов, чижей, рукавиц", — вспоминает Мария Большакова.

Почти вся работа вручную — годы работы оставили на руках мастерицы безжалостные следы. Теперь, казалось бы, можно отдохнуть, но уходить на покой Мария не собирается.

Рецепт камуса

"Унты, или унтайки, — обувь из оленьих камусов — шкур с ног животного. Бокари — высокая, как болотные сапоги, обувь из камуса, верхними тесемками привязываются за пояс, нижними — обтягивают щиколотку", — рассказывает мастерица.

Ее дочь, учредитель семейной родовой общины КМНС "Ыйдына" Полина Широких, под чьим руководством был подготовлен проект, отмечает, что некоторые мастерицы вновь взялись за изготовление унтов и бокарей спустя 30−40 лет.

"Они с удовольствием вспоминают процесс и обучают молодежь. Честно говоря, я не думала, что будет большая заинтересованность со стороны молодых девушек, но все оказалось наоборот. Молодежь продолжает развивать наши традиции, с интересом занимаются, быстро обучаются", — подчеркивает Широких.

Почти все традиции северян связаны с оленеводческим хозяйством, с северными оленями. Тысячелетиями вокруг этого животного складывалась жизнь, быт и традиции северных народов. Олень — это пища, одежда, жилище, с его помощью люди кочевали на широчайших просторах Арктики.

Вот и сейчас у Марии на плите варится оленья печенка. После готовности ее измельчат и смажут полученной кашицей продукт. Нет, это не гастрономический рецепт. Это часть древней, как сама тундра, технологии выделки оленьих шкур — одной из тех, что используют долганские мастера.

"После химической обработки шкура на ощупь совсем другая — грубая, словно потерявшая тепло. Поэтому у нас используют печень, — рассказывает Широких. — Готовой печенью нужно смазать оленью шкуру и оставить в таком виде на несколько дней. Но это мы забегаем вперед. Прежде всего нужно добыть оленя".

"Нужен дикий олень — домашний слишком ценен, а от дикого камус теплее и мягче. Разделываем, сушим, потом выделываем скребком, снимаем мездру, обмазываем жиром — маслом для мягкости. Наконец, приходит время печенки, а когда ее счищаем, шкура становится мягкой и готовой для кройки", — говорит Большакова.

Основные инструменты — как и в старые времена. Вот скребок для выделки шкур с длинной, сантиметров 40, деревянной ручкой. Им мастер удаляет остатки мяса и жира со шкуры в процессе мездрения. Также им можно растягивать камус, чтобы резать-кроить острым как бритва ножом.

Тонкостей много. Например, в дело не годится летний камус — он линяет. С более длинным ворсом — зимний — идет на мужскую обувь.

Секрет морозостойкости северной обуви в уникальном свойстве оленьего волоса. Это такая миниатюрная пористая трубочка, наполненная воздухом, — своего рода природный термос. По словам северных мастеров, подобная обувь может быть востребована и за пределами Крайнего Севера или даже нашей страны. Например, как сувенирная продукция. Так что у национальной долганской обуви есть еще и экспортный потенциал.

В ноябре община "Лунный свет" запустила еще один проект — "ХАТпромысел", который поддержала благотворительная программа "Мир Таймыра", учрежденная "Норникелем". Проект запустили, чтобы повышать интерес у молодых долган к своей культуре и национальным традициям.

В этом проекте задумка та же: старшее поколение научит молодежь основам традиционной зимней рыбалки (октябрь — ноябрь), добычи песца (декабрь — январь), охоты на куропаток (февраль — март), подледной рыбалки на удочку (апрель — май).

Таким образом, надеются здесь, получится создать в Хатанге единое сообщество промысловиков, объединенных общей целью — хранить и передавать свои традиции.

Андрей Мармышев