Детский тренер Медведевой: «Не сказала бы, что она была не самой талантливой. Желание кататься и обучаться у Жени было всегда»

– Женя тренировалась тогда в ЦСКА, так что ее первым тренером стал кого-то из специалистов этой школы – я, к сожалению, не знаю фамилии. Но с семи до девяти лет Женя приезжала на каток к нам в университет, и я проделала очень большую работу с ней – именно как консультант.

Тогда она еще рассматривала идею кататься за Армению. Но получилось так, что папа с мамой развелись, и эти планы отпали.

– А почему Евгения пришла на занятия именно к вам?

– Дело в том, что мы вместе с мамой Жени – Жанной Девятовой – катались вместе у Эдуарда Плинера, так что очень хорошо знали друг друга с детства.

Возможно, в тот момент Жанна вспомнила, что я каталась у Эдуарда Георгиевича и Елены Анатольевны Чайковской и получила от них большой багаж знаний, да и как фигуристку меня многие помнят, – и решила обратиться ко мне. Но я могу только предполагать.

– Что вы преподавали Евгении в течение двух лет на этих консультациях?

– Фигурное катание очень многогранно, и ты не можешь работать со спортсменом только над чем-то одним. Мы с Женей работали над всем – и над скольжением, и над вращениями, и над прыжками.

Я обычно работаю по такому алгоритму: сначала скольжение, потом прыжковые элементы, а в конце – вращения. Скольжению на занятиях с Женей и с другими учениками я уделяла очень большое внимание, потому что на четырех дугах держится все фигурное катание.

Скольжение – это основополагающая вещь. Если ты умеешь правильно стоять на дуге вперед-наружу, то будешь входить во вращение или в прыжок аксель с той же уверенностью, с которой ты стоишь на этой дуге.

– Этери Тутберидзе говорила, что Евгения изначально была не самой талантливой фигуристкой, но взяла свое именно благодаря характеру, через огромный труд. Вы согласны с этим? Каким был характер в детстве у Евгении?

– Я бы не сказала, что Женя была не самой талантливой. Такой критерий, как талантливость, вообще очень трудно применить к детям. Когда к тебе приходит маленький ребенок, ты должен сам увидеть его способности и развить.

Желание кататься у Жени было всегда. Обучаться – тоже. Никогда не было такого, чтобы мама приводила ее на занятия через какое-то напряжение, уговаривая, чтобы она вышла на лед.

Женя приходила всегда с большим удовольствием, и тренировки проходили на очень хорошем эмоциональном фоне. А вот было ли видно огромный талант сразу – не берусь сказать. Это слишком емкий критерий.

– То есть с самого детства нельзя было сказать, что это будущая чемпионка?

– Ни в коем случае. Таких планов тогда даже не строили. Хотя я максималист в своей работе, мечтаю о самых красивых и правильно исполненных прыжках, о вращениях, где спортсмен сможет удивить своим ускорением и позициями, но ни в коем случае не ставлю задачи взять в будущем чемпионство – если речь идет о развитии детей. Все должно быть шаг за шагом.

– По какой причине вы перестали работать с Евгенией?

– Причина была именно в том, что папа с мамой развелись. Папа во многом помогал Жене финансово – купить ботинки с коньками стоит определенных денег, вы понимаете.

Но, когда они развелись, этой возможности скоро не стало. И мечта какая-то отпала в этот момент — в том числе разрушились планы выступать за Армению, которые были когда-то, – рассказала Варданян.